И рассказчика хвалили,
                     Но шепталися друг с другом:
                     "Неужель Оссэо - Ягу,
                     Мы же - тетушки и дяди?"

                          После снова Чайбайабос
                     Пел им песнь любви-томленья,
                     Пел им нежно, сладкозвучно
                     И с задумчивой печалью
                     Песню девушки, скорбящей
                     Об Алгонкине, о милом.

                          "Горе мне, когда о милом,
                     Ах, о милом я мечтаю,
                     Все о нем томлюсь-тоскую,
                     Об Алгонкине, о милом!

                          Ах, когда мы расставались,
                     Он на память дал мне вампум,
                     Белоснежный дал мне вампум,
                     Мой возлюбленный, Алгонкин!

                          "Я пойду с тобой, - шептал он, -
                     Ах, в твою страну родную;
                     О, позволь мне", - прошептал он,
                     Мой возлюбленный, Алгонкин!

                          "Далеко, - я отвечала, -
                          Далеко, - я прошептала, -
                     Ах, страна моя родная,
                     Мой возлюбленный, Алгонкин!"

                          Обернувшись, я глядела,
                     На него с тоской глядела,
                     И в мои глядел он очи,
                     Мой возлюбленный, Алгонкин!

                          Он один стоял под ивой,
                     Под густой плакучей ивой,
                     Что роняла слезы в воду,
                     Мой возлюбленный, Алгонкин!

                          Горе мне, когда о милом,
                     Ах, о милом я мечтаю,
                     Все о нем томлюсь-тоскую,
                     Об Алгонкине, о милом!"

                          Вот как праздновали свадьбу!
                     Вот как пир увеселяли:
                     По-Пок-Кивис - бурной пляской,
                     Ягу - сказкою волшебной,
                     Чайбайабос - нежной песней.
                     С песней кончился и праздник,
                     Разошлись со свадьбы гости
                     И оставили счастливых
                     Гайавату с Миннегагой
                     Под покровом темной ночи.


БЛАГОСЛОВЕНИЕ ПОЛЕЙ

                           Пой, о песнь о Гайавате,
                      Пой дни радости и счастья,
                      Безмятежные дни мира
                      На земле Оджибуэев!
                      Пой таинственный Мондамин,
                      Пой полей благословенье!

                           Погребен топор кровавый,
                      Погребен навеки в землю
                      Тяжкий, грозный томагаук;
                      Позабыты клики битвы, -
                      Мир настал среди народов.
                      Мирно мог теперь охотник
                      Строить белую пирогу,
                      На бобров капканы ставить
                      И ловить сетями рыбу;
                      Мирно женщины трудились:
                      Гнали сладкий сок из клена,
                      Дикий рис в лугах сбирали
                      И выделывали кожи.

                           Вкруг счастливого селенья
                      Зеленели пышно нивы, -
                      Вырастал Мондамин стройный
                      В глянцевитых длинных перьях,