всех меж ними
                     Овини была, меньшая.

                          Вышли девушки все замуж,
                     Все за воинов отважных,
                     Овини одна не скоро
                     Жениха себе сыскала.
                     Своенравна и сурова,
                     Молчалива и печальна
                     Овини была -  и долго
                     Женихов, красавцев юных,
                     Прогоняла прочь с насмешкой,
                     А потом взяла да вышла
                     За убогого Оссэо!
                     Нищий, старый, безобразный,
                     Вечно кашлял он, как белка.

                     Ах, но сердце у Оссэо
                     Было юным и прекрасным!
                     Он сошел с Звезды Заката,
                     Он был сын Звезды Вечерней,
                     Сын Звезды любви и страсти!
                     И огонь ее, и чары,
                     И краса, и блеск лучистый -
                     Все в груди его таилось,
                     Все в речах его сверкало!

                          Женихи, любовь которых
                     Овини отвергла гордо, -
                     Йенадиззи в ожерельях,
                     В пышных перьях, ярких красках
                     Насмехалися над нею;
                     Но она им так оказала:
                     "Что за дело мне до ваших
                     Ожерелий, красок, перьев
                     И насмешек непристойных!
                     Я счастлива за Оссэо!"

                          Раз в ненастный, темный вечер
                     Шли веселою толпою
                     На веселый праздник сестры, -
                     Шли на званый пир с мужьями;
                     Тихо следовал за ними
                     С молодой женой Оосэо.
                     Все шутили и смеялись -
                     Эти двое шли в молчанье.

                          На закат смотрел Оссэо,
                     Взор подняв, как бы с мольбою;
                     Отставал, смотрел с мольбою
                     На Звезду любви и страсти,
                     На трепещущий и нежный
                     Огонек Звезды Вечерней;
                     И расслышали все сестры,
                     Как шептал Оссэо тихо:
                     "Ах, шовэн нэмэшин, Ноза! -
                     Сжалься, сжалься, о отец мой!"

                          "Слышишь? - старшая сказала.
                     Он отца о чем-то просит!
                     Право, жаль, что старикашка
                     Не споткнется на дороге,
                     Головы себе не сломит!"
                     И смеялись сестры злобно
                     Непристойным, громким смехом.

                          На пути их, в дебрях леса,
                     Дуб лежал, погибший в бурю,
                     Дуб-гигант, покрытый мохом,
                     Полусгнивший под листвою,
                     Почерневший и дуплистый.
                     Увидав его, Оссэо
                     Испустил вдруг крик тоскливый
                     И в дупло, как в яму, прыгнул.
                     Старым, дряхлым, безобразным
                     Он упал в него, а вышел -
                     Сильным, стройным и высоким,