ли,
                     Взял смолы ее тягучей,
                     Засмолил все швы в пироге,
                     Защитил от волн пирогу.

                          "Дай мне, Еж, колючих игол,
                     Все, о Еж, отдай мне иглы:
                     Я украшу ожерельем,
                     Уберу двумя звездами
                     Грудь красавицы пироги!"

                          Сонно глянул Еж угрюмый
                     Из дупла на Гайавату,
                     Словно блещущие стрелы,
                     Из дупла метнул он иглы,
                     Бормоча в усы лениво:
                     "Подбери их, Гайавата!"

                          По земле собрал он иглы,
                     Что блестели, точно стрелы;
                     Соком ягод их окрасил,
                     Соком желтым, красным, синим,
                     И пирогу в них оправил,
                     Сделал ей блестящий пояс,
                     Ожерелье дорогое,
                     Грудь убрал двумя звездами.

                          Так построил он пирогу
                     Над рекою, средь долины,
                     В глубине лесов дремучих,
                     И вся жизнь лесов была в ней,
                     Все их тайны, все их чары:
                     Гибкость лиственницы темной,
                     Крепость мощных сучьев кедра
                     И березы стройной легкость;
                     На воде она качалась,
                     Словно желтый лист осенний,
                     Словно желтая кувшинка.

                          Весел не было на лодке,
                     В веслах он и не нуждался:
                     Мысль ему веслом служила,
                     А рулем служила воля;
                     Обогнать он мог хоть ветер,
                     Путь держать - куда хотелось.

                          Кончив труд, он кликнул друга,
                     Кликнул Квазинда на помощь,
                     Говоря: "Очистим реку
                     От коряг и желтых мелей!"

                          Быстро прыгнул в реку Квазинд,
                     Словно выдра, прыгнул в реку,
                     Как бобер, нырять в ней начал,
                     Погружаясь то по пояс,
                     То до самых мышек в воду.
                     С криком стал нырять он в воду,
                     Поднимать со дна коряги,
                     Вверх кидать песок руками,
                     А ногами - ил и травы.

                          И поплыл мой Гайавата
                     Вниз по быстрой Таквамино,
                     По ее водоворотам,
                     Через омуты и мели,
                     Вслед за Квазиндом могучим.

                          Вверх и вниз они проплыли,
                     Всюду были, где лежали
                     Корни, мертвые деревья
                     И пески широких мелей,
                     И расчистили дорогу,
                     Путь прямой и безопасный
                     От истоков меж горами
                     И до самых вод Повэтин,
                     До залива Таквамино.


ГАЙАВАТА И МИШЕ-НАМА

                        По заливу Гитчи-Гюми,
                   Светлых вод Большого Моря,
                   С длинной удочкой из кедра,