, но
одолевать наслаждение и боль  можно,  но  быть  выше  славы  их
можно,  на  бесчувственных  и неблагодарных не гневаться, а еще
заботиться о них -- можно.
     9. И чтобы никто от тебя не слышал больше, как  ты  хулишь
жизнь при дворе -- и сам ты от себя.
     10.  Раскаяние,  когда  спохватишься,  что  упустил  нечто
дельное; а ведь доброе  --  это  непременно  нечто  дельное,  и
человеку  достойному  и прекрасному следует стараться о нем. Но
ведь прекрасный и достойный человек не может раскаиваться,  что
он   упустил   какое-нибудь   наслаждение,   а   следовательно,
наслаждение и не дело, и не благо.
     11. Это вот -- что оно само по себе в своем строении?  что
в  нем естественно и вещественно? что причинно?! что оно делает
в мире? как долго существует?
     12. Когда тяжко просыпаться, вспомни, что  это  по  твоему
строению  и по человеческой природе -- производить общественные
деяния, а спать -- общее с существами неразумными; а  что  кому
по  природе,  то  и располагает больше, то ему и сродни и более
того -- ему заманчиво.
     13. Постоянно и при всяком, по возможности,  представлении
вести рассуждение о природе, страстях, познании.
     14. Кого ни встретишь, говори себе наперед: каковы у этого
основоположения о добре и зле? Ведь если о наслаждении и боли и
о том, что их вызывает, если о славе, бесславьи, жизни и смерти
он держится,  скажем, таких вот положений, то для меня не будет
удивительно или странно, когда он поступит так вот и так; я  же
не забуду, что так он вынужден поступать.
     15.  Помни: как постыдно изумляться, что смоковница смокву
приносит, так же и когда мир что-либо  приносит  из  того,  чем
плодоносен. Вот врачу или кормчему стыдно же дивиться, если кто
в горячке или ветер подул в лицо.
     16.  Помни,  что  и  перемениться, и последовать тому, что
тебя поправляет, равно подобает свободному. Ибо это  твое  дело
свершается, по твоему же устремлению и суждению, да и по твоему
же уму.
     17.  Если от тебя зависит, зачем делаешь? Если от другого,
на кого негодуешь? На атомы? или на  богов?!  Безумно  в  обоих
случаях.  Никого  не хулить. Если можешь, поправь его; этого не
можешь, тогда хоть само дело. И этого не  можешь,  так  к  чему
твое хуление? А просто так ничего делать не надо.
     18.  Что  умерло,  вне  мира  не  выпадает.  А  если здесь
остается,  то  и  превращается  здесь  же,  и  распадается   на
собственные   первостихии   --   мировые   и   твои.  Они  тоже
превращаются -- и не скулят.
     19. Все  рождено  для  чего-то:  конь,  лоза.  Что  же  ты
изумляешься?  Солнце -- оно скажет: я вот для чего рождено. Так
и другие  боги.  А  для  чего  ты?  Наслаждаться?  Ты  погляди,
держится ли эта мысль.
     20.  Всякая природа наметила прекращение ничуть не меньше,
чем начало и весь путь, как тот, кто  подбрасывает  мяч.  Ну  и
какое  же благо, что полетел мячик вверх, и какое зло, что вниз
полетел или упал? Благо ли пузырю, что он возник? что лопнул --
беда ли? И со светильником так.
     21. Выверни и  взгляни,  каково  оно  и  каким  становится
старое, больное, потасканное.
     Кратковечность  какая  и  тот,  кто хвалит, и тот, кого; и
тот, кто помнит, и кого. Это в нашем  закоулке,  и  то  не  все
согласны друг с другом и каждый с самим собой. А и вся-то земля
-- точка.
     22. Держись предмета -- основоположения, или деятельности,
или обозначаемого.  Ты  заслужил это и еще предпочитаешь завтра
стать хорошим, а не сегодня быть.
     23. Делаю что-либо? делаю,  сообразуясь  с  благом  людей.
Происходит  что  со  мной?  принимаю,  сообразуясь  с  богами и
всеобщим источником, из которого выведено все, что рождается.
     24. Вот каким тебе представляется мытье: масло, пот, муть,
жирная вода, отвратительно все. Так и всякая другая часть жизни
и всякий предмет.
     25. Луцилла Вера, потом Луцилла;  Секунда  Максима,  потом
Секунда;  Эпитинхан Диотима, потом Эпитинхан; Фаустину Антонин,
потом Антонин. И все так. Целер Адриана,  потом  Целер.  А  эти
острые, знающие все наперед, самоослепленные -- где они? А ведь
остры  были  Харакс  и Де-метрий Платоник, и Евдемон, и кто там
еще.  И  все  мимолетно,  все  давно  умерло.  Иных  вовсе   не
вспоминали,  другие превратились в баснословие, об иных и басни
скоро забудутся. Об этом  помнить,  потому  что  придется  либо
рассеяться  твоему  составу, либо угаснуть твоему дыханью, либо
переместиться и быть поставленным в другое место.
     26.  Радость  человеку  --   делать   то,   что   человеку
свойственно.   А   свойственна  человеку  благожелательность  к
соплеменникам, небрежение к чувственным движениям, суждение  об
убедительности  представлений,  созерцание  всеобщей  природы и
того, что происходит в согласии с ней.
     27.  Троякое  отношение:  к  сосуду,  облегающему  нас;  к
божес