твом.
     6. Лучший способ защититься -- не уподобляться.
     7. Ищи  радости  и  покоя  единственно  в  том,  чтобы  от
общественного деяния переходить к общественному деянию, памятуя
о боге.
     8.  Ведущее это то, что себя же будит, преобразует, делает
из себя, что только хочет, да и все, что происходит, заставляет
представляться таким, каким само хочет.
     9.  Все  вершится  согласно  природе  целого   --   а   не
какой-нибудь  другой, окружающей извне или извне окруженной или
же отделенной вовне.
     10. Либо  мешанина,  и  переплетение,  и  рассеянье,  либо
единение, и порядок, и промысл. Положим, первое. Что же я тогда
жажду  пребывать  в  этом случайном сцеплении, в каше? О чем же
мне тогда и мечтать, как не о том, что  вот  наконец-то  "стану
землею".  Что  ж  тут терять невозмутимость -- уж придет ко мне
рассеянье, что бы я там ни делал. Ну а если  другое  --  чту  и
стою крепко и смело вверяюсь всеправителю.
     11. Если обстоятельства как будто бы вынуждают тебя прийти
в смятение,  уйди  поскорее  в себя, не отступая от лада более,
чем ты вынужден, потому  что  ты  скорее  овладеешь  созвучием,
постоянно возвращаясь к нему.
     12.  Если  бы  у тебя и мать была сразу, и мачеха, ты бы и
эту почитал, а все-таки постоянно ходил бы к  той.  Вот  так  у
тебя  теперь придворная жизнь и философия: ходи почаще туда и у
той отдыхай, из-за которой ты способен принять  эту  другую,  и
она тебя.
     13.  Как  представлять себе насчет подливы или другой пищи
такого рода, что это рыбий труп, а то -- труп птицы или свиньи;
а  что  Фалернское,  опять  же,  виноградная  жижа,   а   тога,
окаймленная  пурпуром,  --  овечьи  волосья, вымазанные в крови
ракушки; при совокуплении -- трение внутренностей  и  выделение
слизи  с  каким-то содроганием. Вот каковы представления, когда
они  метят  прямо  в  вещи  и  проходят  их   насквозь,   чтобы
усматривалось,  что они такое, -- так надо делать и в отношении
жизни в  целом,  и  там,  где  вещи  представляются  такими  уж
преубедительными,  обнажать  и  разглядывать  их невзрачность и
устранять предания,  в  какие  они  рядятся.  Ибо  страшно  это
нелепое ослепление, и как раз когда кажется тебе, что ты чем-то
особенно  важным  занят,  тут-то  и оказываешься под сильнейшим
обаянием. Вот и смотри, что сказал Кратет о самом Ксено-крате.
     14. Большую  часть  того,  чем  восхищается  толпа,  можно
свести   к  совсем  общему  родовому,  к  тому,  что  соединено
состоянием или природой -- камни, бревна, смоковницы, виноград,
маслины. У тех, в ком больше  соразмерности,  --  склонность  к
тому,  что соединено душой, как стада, табуны. Кто поизысканнее
-- привязаны к тому, что соединено разумной  душой,  только  не
всеобщей,   а   поскольку   она   что-нибудь  умеет  или  имеет
какой-нибудь  навык,  иначе  говоря,  к  тому,  чтобы  обладать
множеством  двуногих.  Тот  же,  кто  чтит разумную, всеобщую и
гражданственную душу, тот уж на другое не  станет  смотреть,  а
прежде  всего  свою  душу  бережет в ее разумном и общественном
состоянии и движении и сродникам своим способствует в том же.
     15. Одно торопится стать, другое перестать; даже и в  том,
что   становится,   кое-что  уже  угасло;  течение  и  перемена
постоянно молодят мир, точь-в-точь как беспредельный век  вечно
молод  в  непрестанно несущемся времени. И в этой реке можно ли
сверх меры почитать что-нибудь из этого  мимобегущего,  к  чему
близко  стать  нельзя,  -- все равно как полюбить какого-нибудь
пролетающего мимо воробышка, а он гляди-ка, уж и с глаз  долой.
Вот  и.  сама  жизнь  наша  -- нечто подобное: как бы испарение
крови и вдыхание воздуха. Ибо каково вдохнуть воздух однажды  и
выдохнуть,  что  мы  все время делаем, таково ж и приобретенную
тобой  с  рождением  вчера  или  позавчера  самое   дыхательную
способность разом вернуть туда, откуда ты ее почерпнул.
     16.  Не  дорого дышать, как растения, вдыхать, как скоты и
звери, впитывать представления, дергаться в  устремлении,  жить
стадом,  кормиться,  потому  что  это  сравнимо с освобождением
кишечника. Что ж дорого? Чтоб трубили? Нет.  Или  чтоб  языками
трубили? ведь хвалы людей -- словесные трубы. Значит и славу ты
бросаешь.  Что ж остается дорогого? Мне думается -- двигаться и
покоиться согласно собственному  строю;  то,  к  чему  ведут  и
упражнения, и искусства. Ведь всякое искусство добивается того,
чтобы нечто устроенное согласовалось с делом, ради которого оно
устроено.  Так  садовник,  ухаживающий  за  лозой, или тот, кто
объезжает коней или за собакой ухаживает, заботится об этом.  А
воспитатели, учителя о чем же пекутся? Это и дорого, и если это
в  порядке,  то  обо  всем  другом  не