171
Слава. 
Когда благодарность многих к одному отбрасывает всякий стыд, возникает слава.
172
Портящий вкус: 
А: "Ты портишь вкус! - так говорят повсюду". Б: "Несомненно. Я порчу вкус к его 
партии - этого не прощает мне ни одна партия".
173
Быть глубоким и казаться глубоким. 
Кто знает себя глубоко, заботится о ясности; кто хотел бы казаться толпе 
глубоким, заботится о темноте. Ибо толпа считает глубоким все то, чему она не 
может видеть дна: она так пуглива и так неохотно лезет в воду!
174
В сторону. 
Парламентаризм, т.е. публичное разрешение на право выбора между пятью 
политическими мнениями, льстит многим, которые не прочь выглядеть 
самостоятельными и индивидуальными и бороться за свои мнения. Но в конечном 
счете безразлично, велено ли стаду иметь одно мнение или разрешены все пять, - 
кто уклоняется от пяти общественных мнений и отступает в сторону, тот всегда 
оказывается один на один против всего стада.
175
О красноречии. 
Кто до сих пор обладал самым убедительным красноречием! Барабанная дробь: и 
покуда ею владеют короли, они все еще остаются лучшими ораторами и 
подстрекателями масс.
176
Сострадание. 
Бедные царствующие монархи! Все их права нынче неожиданно превращаются в 
притязания, а все эти притязания обернутся вскоре самомнением! И стоит лишь им 
сказать "мы" или "мой народ", как старая злая Европа уже улыбается. Поистине 
обер-церемониймейстер нового мира не стал бы с ними церемониться; возможно, он 
издал бы декрет: "Les souverains rangent aux parvenus".
177
К "вопросу о воспитании". 
В Германии высокоразвитому человеку недостает большого воспитательного 
средства: смеха высокоразвитых людей; они не смеются в Германии.
178
К моральному просвещению. 
Нужно разубедить немцев в их Мефистофеле и в их Фаусте в придачу. Это два 
моральных предрассудка против ценности познания.
179
Мысли. 
Мысли суть тени наших ощущений - всегда более темные, более пустые, более 
простые, чем последние.
180
Хорошие времена свободных умов. 
Свободные умы даже перед наукой отстаивают свои вольности - и подчас им 
предоставляют еще это, - покуда еще стоит церковь! Лишь постольку для них нынче 
хорошие времена.
181
Следование и предшествование. 
А: "Из этих двух один всегда будет следовать, а другой всегда предшествовать, 
куда бы их ни завела судьба. И все-таки первый стоит выше второго по 
добродетели и уму!" Б: "И все-таки? И все-таки? Это сказано для других, не для 
меня, не для нас! - Fit secundum regulam".
182
В одиночестве. 
Когда живут в одиночестве, не говорят слишком громко, да и пишут не слишком 
громко: ибо боятся пустого отголоска - критики нимфы Эхо. - И все голоса звучат 
иначе в одиночестве!
183
Музыка лучшего будущего. 
Первым музыкантом стал бы мне тот, кто знает только скорбь глубочайшего счастья,
 и никакой другой скорби: такого до сих пор еще не было.
184
Юстиция. 
Лучше дать себя обкрадывать, чем обставлять себя пугалами, - этой мой вкус. И 
это при всех обстоятельствах дело вкуса - не больше!
185
Бедный. 
Он сегодня беден: но не потому, что у него все отняли, а потому, что он все 
отшвырнул - зачем ему это! Он привык находить. - Бедны те, кто ложно толкует 
его добровольную бедность.
186
Нечистая совесть. 
Все, что он нынче делает, - честно и заурядно, - и все-таки его мучит при этом 
совесть. Ибо незаурядное - его задача.
187
Оскорбительное в исполнении. 
Этот художник оскорбляет меня манерой исполнения своих наитий, очень хороших