"Берегись! - он призадумался: сейчас у него будет готова ложь. Это - ступень 
культуры, на которой стояли целые народы. Пусть припомнят, что выражали римляне 
словом mentiri!
158
Неудобное свойство. 
Находить все вещи глубокими - это неудобное свойство: оно вынуждает постоянно 
напрягать глаза и в конце концов всегда находит больше, чем того желали.
159
Каждой добродетели свое время. 
Кто нынче непреклонен, тому часто его честность причиняет угрызения совести: 
ибо непреклонность принадлежит к добродетелям иной эпохи, чем честность. 
160
В обращении с добродетелями. 
Можно и по отношению к добродетели вести себя недостойно и как подлиза.
161
Любителям времени. >
Поп-расстрига и освобожденный каторжник непрерывно "делают лицо": чего они 
хотят, так это лица без прошлого. - Но доводилось ли вам уже видеть людей, 
которые знают, что на их лице отражается будущее, и которые столь вежливы по 
отношению к вам, вы, любители "времени", что делают лицо без будущего?
162
Эгоизм. 
Эгоизм есть закон перспективы в ощущениях, по которому ближайшее предстает 
большим и тяжелым, тогда как по мере удаления все вещи убывают в величине и 
весе.
163
После большой победы. 
Лучшее в большой победе то, что она отнимает у победителя страх перед 
поражением. "Почему бы однажды и не понести поражение? - говорит он себе. - Я 
теперь достаточно богат для этого".
164
Ищущие покоя. 
Я различаю умы, ищущие покоя, по множеству темных предметов, которыми они 
обставляют себя: кому хочется спать, тот затемняет комнату или заползает в нору.
 _ Намек тем, кто не знают и хотят знать, чего, собственно, они ищут больше 
всего!
 

165
О счастье отрекающегося. 
Кто основательно и надолго запрещает себе что-либо, тот при случайном и новом 
соприкосновении с этим почти мнит себя его открывателем - а как счастлив каждый 
открыватель! Будем умнее змей, которые слишком долго лежат на том же солнцепеке.

166
Всегда в своем обществе. 
Все, что одного типа со мной, в природе и истории, обращается ко мне, 
восхваляет меня, влечет меня вперед, утешает меня - ничего другого я не слышу 
или сразу же забываю. Мы всегда - только в своем обществе.
167
Мизантропия и любовь. 
Лишь тогда говорят о том, что пресытились людьми, когда не могут их больше 
переваривать, хотя желудок еще заполнен ими. Мизантропия есть следствие слишком 
ненасытной любви к людям и "людоедства" - но кто же просил тебя глотать людей, 
как устриц, мой принц Гамлет?
168
Об одном больном. 
"Его дела плохи!" - Чего же ему недостает? - "Он страдает ненасытным желанием 
быть восхваленным и не находит пищи для этого". - Непостижимо! Весь мир славит 
его, и его носят не только на руках, но и на устах! - "Да, но он туговат на 
похвалу. Когда его хвалит друг, ему слышится, будто этот последний хвалит 
самого себя; когда его хвалит враг, это звучит ему так, словно бы последний сам 
хотел быть за это восхваленным; когда, наконец, его хвалит кто-либо другой - а 
других не так уж и много: настолько он знаменит! - его оскорбляет то, что не 
хотят иметь его другом или врагом; он говорит обыкновенно: "Что мне до того, 
кто даже по отношению ко мне способен еще корчить из себя праведника!"
169
Открытые враги. 
Храбрость перед врагом есть некая вещь в себе: можно и с нею быть все еще 
трусом и нерешительным путаником. Так судил Наполеон о "храбрейшем" из 
известных ему людей - Мюрате, - из чего следует, что открытые враги необходимы 
иным людям, в случае если последние вздумали бы возвыситься до своей 
добродетели, своего мужества и веселья.
170
С толпою. 
Он бегает до сих пор за толпою и расточает ей хвалу: но наступит день, и он 
станет ее противником! Ибо он следует за нею, полагая, что его лень найдет при 
этом подобающее ей место: ему еще неизвестно, что толпа недостаточно ленива для 
него! что она всегда рвется вперед! что она не позволяет никому стоять на 
месте! - А он так охотно стоит на месте!