эту гордость мудреца и независимого человека, но я еще выше уважал бы его 
человечность, если бы друг в нем одержал победу над его гордостью. Философ 
унизился передо мной, показав, что из двух самых высоких чувств он не ведает 
одного - и как раз более высокого!"
62
Любовь.
Любовь прощает любимому даже его вожделение.
63
Женщина в музыке.
Как это случается, что теплые дождливые ветры приносят с собою музыкальное 
настроение и радость сочинять мелодии? Разве это не те самые ветры, которые 
врываются в церкви и навевают женщинам любовные мысли?
 

64
Скептики.
Боюсь, что состарившиеся женщины в сокровеннейшем тайнике своего сердца 
скептичнее всех мужчин: они верят в поверхностность бытия как в его сущность, и 
всякая добродетель и глубина для них лишь покров этой "истины", весьма 
желательный покров некоего pudendum, - стало быть, вопрос приличия и стыда, не 
больше!
65
Преданность.
Есть благородные женщины с известной нищетою духа, которые, тщась выразить свою 
глубочайшую преданность, не умеют найти иного выхода из затруднительного 
положения, как предложить свою добродетель и стыд - высшее, что у них имеется. 
И часто подарок этот принимается, вовсе не обязывая ни к чему такому, что 
предполагают дарительницы, - очень печальная история!
66
Сила слабых. 
Все женщины умеют очень тонко преувеличивать свои слабости, они даже изобретают 
себе слабости, чтобы выглядеть совершенно хрупкими украшениями, которым в 
тягость и пылинка: само их существование должно служить мужчине укором и 
напоминанием о его неотесанности. Так защищаются они против сильных и всякого 
"кулачного права".
67
Прикидываться самой собою. 
Теперь она любит его и смотрит с тех пор на мир с таким спокойным доверием, 
точно корова, но увы! тем и очаровывала она его, что казалась сплошь изменчивой 
и непонятной! В нем же было чересчур много постоянной погоды! Не следовало бы 
ей прикинуться прежней, в прежнем своем характере? Притвориться нелюбящей? Не 
это ли ей советует - любовь? Vivat comoedia!
68
Воля и уступчивость. 
Как-то привели к мудрецу одного юношу и сказали: "Смотри, вот один из тех, кого 
испортили женщины!" Мудрец покачал головой и улыбнулся. "Это мужчины, - 
воскликнул он, - портят женщин, и все, в чем грешат женщины, должно искупляться 
и улучшаться в мужчинах, ибо мужчина сотворяет себе образ женщины, а женщина 
создается по этому образу". - "Ты слишком снисходителен к женщинам, - сказал 
кто-то из стоявших рядом, - ты их не знаешь!" Мудрец ответил: "Свойство мужчины 
- воля, свойство женщины - уступчивость: таков закон полов, поистине суровый 
закон для женщины! Все люди не виноваты в том, что они таковы, а женщины и 
вдвойне не виноваты: у кого хватило бы бальзама и милосердия к ним!" - "Как 
бальзама! Как милосердия! - вскричал кто-то еще из толпы. - Женщин надо лучше 
воспитывать!" - "Воспитывать лучше надо мужчин", - ответил мудрец и кивнул 
юноше, чтобы тот последовал за ним. - Но юноше за ним не последовал.
69
Способность к мести. 
Что кто-нибудь не может и, следовательно, не хочет защищаться, это, в наших 
глазах, вовсе еще не позорит его; но мы слишком низко ценим того, кто лишен как 
способности, так и готовности к мести, - безразлично, мужчина это или женщина. 
Разве смогла бы удержать нас (или, как говорят, "привязать") женщина, которую 
мы не считаем способной при случае пустить в ход кинжал (что-то вроде кинжала) 
против нас? - или против себя: что в определенном случае было бы более 
чувствительной местью (китайской местью).
70
Госпожи господ. 
Это глубокое могучее контральто слышимое временами в театре, при подымает 
внезапно перед нами занавес возможностей, в каковые мы по обыкновению не верим: 
и вот мы сразу верим в то, что где-то в мире могут существовать женщины с 
высокими, героическими, царственными душами, способные и готовые к грандиозным 
противостояниям, решениям и пожертвованиям, способные и готовые к господству 
над мужчинами, ибо в них лучшее, что есть в мужчине, поверх всякого там пола, 
стало воплощенным идеалом. Правда, в намерении театра отнюдь не входило, чтобы 
эти голоса давали именно такое представление о женщине: им приходится обычно 
изображать идеального любовника, например какого-нибудь Ромео; но, судя по 
моему опыту, театр и композитор, ожидающий от такого голоса подобных действий, 
как правило, просчитываются. В этих любовников не верят: такие голоса содержат 
все еще колорит матери и хозяйки дома, и больше всего тогда именно, когда в их 
звучании слышна любовь.