себя способными на такие поступки и планы, которые не могут рассчитывать ни на 
понимание, ни на милость большинства, - но тиран или цезарь понимает право 
индивидуума даже в его выходках и заинтересован в том, чтобы заступиться за 
более отважную частную мораль и даже подать ей руку. Ибо он думает о себе и 
хочет, чтобы о нем думали то, что высказал однажды Наполеон в своей 
классической манере: "Я имею право ответить на все, в чем бы меня ни упрекали, 
одним вечным: "Это я!" Я стою особняком от всего мира, я не принимаю ничьих 
условий. Я хочу, чтобы подчинялись даже моим фантазиям и находили вполне 
естественным, что я предаюсь тем или иным развлечениям". Так говорил Наполеон 
однажды своей супруге, когда та не без оснований призывала к ответу его 
супружескую верность. - Во времена коррупции падают яблоки с дерева: я разумею 
индивидуумов, носителей семян будущего, зачинщиков духовной колонизации и 
нового образования государственных и общественных союзов. Коррупция - это 
только бранное слово для осенней поры народа.
 

24
Различное недовольство. 
Слабые и как бы по-женски недовольные люли изобразительны по части украшения и 
углубления жизни% сильные недовольные - мужчины среди них, продолжая говорить 
образно, - по части улучшение и обеспечения жизни. Первые обнаруживают свою 
слабость и женоподобие в том, что время от времени охотно дают себя обманывать 
и довольствуются уже малой толикой хмеля и мечтательности, но в целом никогда 
не бывают удовлетворенными и страдают от неисцелимости своего недовольства; 
поверх этого они являются покровителями всех тех, кто умеет создавать опийные и 
наркотические утешения, и именно поэтому питают злобу к тому, кто ценит врача 
выше священника, - тем самым они поддерживают продолжительность действительных 
бедственных состояний! Если бы в Европе со времен Средневековья не существовало 
колоссального количества недовольных этого рода, то возможно, что этой 
прославленной европейской способности к постоянному преобразованию не было бы и 
в помине; ибо притязания сильных недовольных слишком грубы и, по сути, слишком 
непритязательны, чтобы нельзя было однажды окончательно успокоить их. Китай 
являет пример страны, где недовольство в целом и способность к преобразованию 
вымерли много веков тому назад; но социалисты и прислужники государственных 
идолов Европы легко смогли бы с помощью своих мер по улучшению и обеспечению 
жизни создать и в Европе китайские порядки и китайское "счастье", допустив, что 
им удалось бы прежде искоренить те более болезненные, более нежные, женственные,
 покуда еще изобилующие недовольство и романтику. Европа - это больной, который 
в высшей степени обязан своей неизлечимости и вечному преобразованию своего 
страдания: эти постоянно новые состояния, эти столь же постоянно новые 
опасности, болячки и паллиативы породили вконец ту интеллектуальную чуткость, 
которая есть почти что гениальность, и во всяком случае мать всяческой 
гениальности.
25
Не предназначено для познания. 
Существует некое отнюдь не редкое дурацкое смирение, погрязший в котором раз и 
навсегда оказывается непригодным к тому, чтобы быть учеником познания. Именно: 
в тот момент, когда человек этого типа воспринимает нечто необычное, он словно 
бы вертится на ноге и говорит себе: "Ты ошибся! Где был твой ум! Это не может 
быть истиной!" - вот же, вместо того, чтобы еще раз острее вглядеться и 
вслушаться, он бежит, словно запуганный, прочь от необычной вещи и тщится как 
можно скорее выбросить ее из головы. Его внутренний канон гласит: "Я не хочу 
видеть ничего такого, что противоречит обычному мнению о вещах! Разве я создан 
для того, чтобы открывать новые истины? И старых уже предостаточно".
26
Что значит жизнь? 
Жить - это значит: постоянно отбрасывать от себя то, что хочет умереть; жить - 
это значит: быть жестоким и беспощадным ко всему, что становится слабым и 
старым в нас, и не только в нас. Жить - значит ли это, следовательно: быть 
непочтительным к умирающим, отверженным и старым? Быть всегда убийцею? - И 
все-таки старый Моисей сказал: "Не убий!"
27
Отрекающийся. 
Что делает отрекающийся? Он стремится к более высокому миру, он хочет улететь 
дальше и выше, чем все положительные люди, - он отбрасывает прочь многое, что 
отягчило бы его полет, и, между прочим, многое, что ему дорого и мило: он 
жертвует этим своему стремлению ввысь. Эта жертва, это отбрасывание и есть то 
именно, что единственно заметно в нем: оттого и прозывают его отрекающимся, и 
как таковой стоит он перед нами, закутанный в свой капюшон и словно душа своей 
власяницы. Его, однако, вполне устраивает эффект, который он на нас производит: 
он хочет скрыть от нас свои желания, свою гордость, свои намерения взлететь над 
нами. - Да! Он умнее, чем мы думали, и так вежлив к нам - этот утверждающий! 
Ибо таков он, подобно нам, даже когда он отрекается.
28
Вредить лучшими своими качествами. 
Наши силы временами так увлекают нас, что мы не в состоянии больше выдерживать 
своих слабостей и гибнем от них: мы даже предвидим этот исход и, несмотря на 
это, не желаем ничего иного. Тогда мы становимся жестокими к тому в нас, что 
хочет быть пощаженным, и наше величие есть само наше жестокосердие. - Такое 
переживание, которое мы в конечном счете должны оплатить собственной жизнью,