природа не делает скачков.
199
      Тоже опрятно. - Кто одевается в чисто вымытые лохмотья, тот одет хоть и 
опрятно, но в тряпье.
200
      Слова одинокого. - В награду за тоску, скуку, уныние, как за естественные 
следствия уединенной жизни без друзей, без книг, без обязанностей и страстей, 
человек имеет несколько коротких мгновений глубочайшего самоуглубления и 
единения с природой. Ограждая себя от уныния, он тем самым ограждает себя от 
возможности быть наедине с самим собой, и никогда уже ему не придется 
испробовать освежительного напитка из собственного глубокого внутреннего 
источника.
201
      Фальшивая известность. - Я ненавижу те мнимые красоты природы, которые в 
сущности имеют значение только благодаря знанию, именно знанию географии, но 
которые на самом деле совсем не удовлетворяют нашего чувства красоты. Возьмем 
для примера вид на Монблан из Женевы; вид этот не представлял бы из себя ничего 
замечательного, если бы ему не придавали красоты наши географические познания. 
Ближайшие горы гораздо красивее и внушительнее, но "далеко не так высоки", 
нашептывает нам наше нелепое знание. Однако глаз наш противоречит знанию. Можно 
ли истинно радоваться при таком противоречии!
202
      Путешествующие ради удовольствия. - Они, как звери, взбираются на вершины 
гор, одурелые и покрытые потом; им забыли сказать, что по дороге также 
встречаются прекрасные виды.
203
      Слишком много и слишком мало. - Все люди теперь слишком много переживают 
и слишком мало передумывают. Они чувствуют нестерпимый голод и в то же время 
страдают от колик, так что сколько бы ни ели, они не худеют. - Кто в настоящее 
время говорит: "я ничего не пережил", тот дурак.
204
      Конец и цель. - Не всякий конец есть достижение цели. Конец мелодии не ее 
цель, и тем не менее мелодия, не дойдя до конца, не достигнет и цели.
205
      Нейтралитет величественной природы. - Нейтралитет величественной природы 
(гор, морей, лесов и пустынь) нравится, но не надолго; вскоре нами овладевает 
нетерпение: "Неужели же все эти величественные картины природы так и останутся 
безмолвны? Разве мы здесь не для них?" Так возникает в нас чувство crimen 
laesae majestatis humanae (преступления против верховной нашей человеческой 
особы).
206
      Забывчивость относительно намерений. - В пути обыкновенно забываешь о 
цели. Почти всякая профессия является сначала - только средством, а затем 
конечной целью. Забвение целей самая обычная глупость людей.
207
      Солнечный путь идеи. - В момент появления идеи на горизонте температура 
души обыкновенно очень низка. Идея только постепенно развивает свою теплоту и 
становится наиболее жгучей (т. е. проявляет сильнейшее воздействие), когда вера 
в нее уже клонится к закату.
208
      Средство восстановить всех против себя. - Пусть отважится кто-нибудь 
сказать теперь: "кто не со мною, тот против меня!" - и тотчас же он возбудит 
всех против себя. Такое настроение делает честь нашему времени.
209
      Стыдиться своего богатства. - Наше время терпит только один вид богачей, 
а именно тех, которые стыдятся своего богатства. Услыхав о ком-нибудь, что "он 
очень богат", тотчас же представляешь его себе в виде чего-то противного, 
опухшего, напоминающего ожирение или водянку. Делаешь усилие и призываешь на 
помощь всю гуманность, чтоб не выдать отвращения в разговоре с таким богачем. 
Если же он не прочь еще почваниться, то к вышеуказанному чувству примешивается 
род сострадательного удивления пред глубиною такого человеческого безумия. Мы 
готовы воздеть руки к небу и воскликнуть - "Бедное изуродованное создание, 
порабощенное, обремененное свыше сил и скованное сотнями цепей. На нервах твоих 
отзываются все события в жизни двадцати народов, неприятности сторожат тебя 
ежеминутно, и ты еще хочешь нас уверить, что можно быть счастливым в твоей 
шкуре! А каково тебе в обществе под докучливыми взглядами, полными враждебности 
или затаенной насмешки. Может быть, тебе легче, чем другому, достаются деньги, 
но зато их излишек мало радует тебя, а сохранять их в наше время гораздо 
труднее, чем даже приобретать. Ты постоянно страдаешь, потому что несешь 
постоянные потери. Что пользы в том, что тебе постоянно вливают новую 
искусственную кровь, - ведь это не уменьшает боли от пиявок, всосавшихся в твой 
затылок. Но будем справедливы: тебе трудно, почти невозможно быть иным, ты 
должен беречь, должен снова приобретать; наследственная склонность гнетет тебя, 
как мучительное иго. Так не обманывай же нас, а лучше честно и открыто стыдись 
ярма, которое ты носишь. Ведь в глубине души ты так устал нести его и так 
негодуешь на него. Не стыдись же: в твоем стыде нет ничего для тебя постыдного.
210
      Верх надменности. - Существуют до того надменные люди, что для любого 
величия, пользующегося явным удивлением, они не находят иной похвалы, как 
считать его мостком или переходной ступенью, приближающей это величие к ним.