собственно, не может быть бога, ибо, поскольку он для него есть, это 
заключается непосредственно в том, что конечный дух не утверждает свою 
конечность как нечто сущее, но он находится в отношении к духу, примиряется с 
богом. В качестве конечного духа он предстает как отпадение от бога, как разрыв 
с богом; таким образом, он находится в противоречии с этим своим объектом, 
своим содержанием, и это противоречие есть прежде всего потребность в его 
снятии. Эта потребность является началом, а дальнейшее состоит в том, чтобы бог 
был для духа, чтобы духу представилось божественное содержание; поскольку дух в 
то же время выступает в эмпирически конечном образе, бог тоже является ему в 
эмпирическом образе. Но поскольку в этой истории для него выступает 
божественное, она утрачивает характер внешней истории, становится божественной 
историей, историей самоявления бога. 
   Это составляет переход к царству духа, для которого характерно сознание 
[того], что человек в себе примирен с богом и это примирение существует для 
человека; процесс самого примирения составляет содержание культа. 
   Следует еще отметить, что здесь, в отличие от предыдущего, мы не делали 
различия между понятием, образом и культом; отношение между ними обнаружатся 
при самом рассмотрении, и мы увидим, как культ повсюду непосредственно 
вторгается. В общем здесь можно заметить следующее. Элемент, в котором мы 
теперь находимся, есть дух; дух являет себя, он полностью есть для себя, он 
постигается не как сам по себе существующий, но всегда как сущий в откровении, 
для другого, для своего другого, то есть для стороны, которая есть конечный 
   226 
   дух, и культ есть отношение конечного духа к абсолютному; поэтому мы имеем 
сторону культа в каждом из этих элементов. 
   При этом мы должны различать, каким образом идея в различных элементах 
выступает для понятия и каким образом последнее приходит к представлению. 
Религия всеобща, она существует не только для образованной, постигающей в 
понятиях мысли, для философского сознания, но истина идеи бога открыта также 
для представляющего сознания и имеет необходимые определения, неотделимые от 
представления. 
   I. БОГ В СВОЕЙ ВЕЧНОЙ ИДЕЕ 
   В СЕБЕ И ДЛЯ СЕБЯ: 
   ЦАРСТВО ОТЦА 
   Рассмотренный, таким образом, в элементе мышления бог существует, так 
сказать, до или вне сотворения мира. Поскольку он, таким образом, есть в себе, 
он ость вечная идея, еще не положенная в ее реальности, еще только абстрактная 
идея. 
   Бог в своей вечной идее выступает, таким образом, еще в абстрактном элементе 
мышления, а не постижения в понятиях. Эта чистая идея есть то, что мы уже знаем.
 Это элемент мысли, идея в ее вечном настоящем, как она есть для свободной 
мысли, чье основное определение состоит в том, чтобы быть неомраченным светом, 
тождеством с собой,— элемент, еще не отягощенный инобытием. 
   1. Определение элемента 
   В этом элементе необходимо, во-первых, определение, поскольку мышление 
вообще отличается от мышления, постигающего в понятиях. Вечная идея есть в себе 
и для себя в мысли, в ее абсолютной истине. Религия, следовательно, имеет 
содержание, и содержание есть предмет, религия есть религия людей, а человек 
является также мыслящим сознанием, следовательно, идея должна быть также для 
мыслящего сознания; но человек является не только мыслящим (наряду с другими 
своими способностями), лишь в мышлении он есть поистине, только для мышления 
существует всеобщий предмет, сущность предмета, и так как в религии предметом 
является бог, то он и является существенно предметом для мышления. Он есть 
предмет, подобно тому как дух есть сознание, и длмышления он есть потому, что 
он, бог, является предмет том. 
   Чувственное, рефлектирующее сознание не является таким, для которого бог 
может выступать как бог, то есть б соответствии со своей вечной в себе и для 
себя сущей сущностью; его явление есть нечто другое, и именно оно существует 
для чувственного сознания. Если бы бог был дан только в ощущении, то люди 
стояли бы не выше животных; он существует, правда, для чувства, но только в 
явлении. Он не существует также для рассуждающего сознания; хотя 
рефлектирование тоже есть мышление, но в то же время и случайность, для которой 
содержание может быть любым и ограниченным; такое содержание тоже не является 
богом. Бог, следовательно, есть существенное для мышления. Это мы должны 
сказать, если мы исходим из субъективного, из человека. Но мы придем к тому же 
и в том случае, если начнем с бога. Дух существует для духа, для коего он 
существует только как открывающий себя, различающий себя; это вечная идея, 
мыслящий дух, дух в элементе своей свободы. В этой сфере бог есть 
самооткровение, потому что он — дух, но он еще не есть явление. Существенно, 
следовательно, то, что бог есть для духа. 
   Дух является мыслящим. В этом чистом мышлении отношение выступает как 
непосредственное и нет различия, которое разделяло бы [его моменты]; между ними 
ничего нет, мышление есть чистое единство с самим собой, где все -мрачное, все 
темное исчезает. Это мышление может быть также названо чистым созерцанием — в 
качестве простой деятельности мышления, когда между субъектом и объектом ничего 
нет; обоих, собственно, еще нет налицо. Это мышление не имеет ограничения, есть 
всеобщая деятельность, его содержание составляет лишь само всеобщее; оно есть 
чистое пульсирование в себе самом. 
   2. Абсолютное разделение 
   Однако, во-вторых, оно приходит к абсолютному разделению. Каким образом это