тем, что вообще говорит духу, что пробуждает в нем глубокий отклик. В истории 
нас привлекает благородное, высокое, нравственное, божественное, наш дух его 
подтверждает. Оно может быть этим всеобщим отзвуком, внутренним согласием, 
симпатией. Но ото свидетельство может связываться также с пониманием, 
мышлением; это понимание, поскольку оно не является чувственным, сразу же 
относится к мышлению; тогда возникают основания, различия и т. д. Это 
деятельность с помощью определений мысли, категорий и в соответствии с ними. 
Это свидетельство может выступать как более или менее развитое, оно может 
составлять предпосылку человеческого сердца, человеческого духа вообще; это 
могут быть предпосылки всеобщих принципов, которые имею и для него силу и 
сопровождают человека на протяжении всей его жизни. 
   Этим максимам не нужно быть осознанными: они являются тем, что формирует 
характер человека, всеобщим, которое утвердилось в человеческом духе; оно есть 
нечто прочное в духе человека, оно правит им. 
   На такой твердой основе, исходя из подобной предпосылки, может сложиться 
рассуждение, определение. Тут очень много ступеней образования, жизненных путей,
 потребности здесь весьма различны. Но высшей потребностью человеческого духа 
является мышление, свидетельство истины, выступающее не только в форме отзвука, 
первой симпатии, но и в другой форме, а именно: в духе существуют такие прочные 
основы и принципы, на которых делаются заключения, выводы. 
   Свидетельство духа в его высшей форме — это способ философии, сообразно 
которому понятие как таковое беа предпосылки развивает из себя истину, ее 
познают как развивающуюся и в этом развитии и посредством ее усматривают ее 
необходимость. 
   Веру часто противопоставляли мышлению, рассуждая следующим образом: 
убедиться в существовании бога, в истине религии можно только путем мышления; 
таким образом, доказательства бытия бога объявлялись единственным способом 
познать истину и убедиться в ней. 
   Но свидетельство духа может существовать в многообразных, различных формах: 
нельзя требовать, чтобы все 
   209 
   люди постигали истину с помощью философии. Потребности людей различаются в 
зависимости от их образования и свободного развития, а от различного уровня 
развития зависят и предъявляемые ими требования, их вера в авторитет, их 
доверие к нему. 
   Чудеса тоже находят здесь свое место, и интересно видеть, что они сводятся к 
этому минимуму. Следовательно, также и в этой форме свидетельства духа еще 
налицо позитивное. Симпатия, эта непосредственная достоверность, из-за ее 
непосредственности сама есть нечто позитивное, и рассуждение, исходящее из 
некоторого положенного, данного, имеет такую же основу. Только у человека есть 
религия, и религия имеет свое место, почву в мышлении. Сердце, чувство — это не 
сердце, чувство животного, а сердце мыслящего человека, мыслящее сердце, 
чувство и то, что в этом сердце, в этом чувстве относится к религии, содержится 
в мышлении этого сердца, чувства. Все то, что связано с умозаключением, 
рассуждением, приведением оснований с мыслительными определениями, относится к 
мышлению. 
   Поскольку учение христианской религии изложено в Библии, оно тем самым дано 
позитивным образом, и если оно становится субъективным, если дух 
свидетельствует о его истине, то это может происходить совершенно 
непосредственным образом: самое внутреннее в человеке— его дух, его мышление, 
его разум — затрагивается этим и откликается на него. Библия является для 
христианина той основой, главной основой, которая оказывает на него подобное 
воздействие, влияет на него, дает прочность его убеждениям. 
   Дальнейшее, однако, состоит в том, что человек, будучи мыслящим, не может 
остановиться на этом непосредственном восприятии, свидетельстве, но в своих 
мыслях, рассмотрениях, размышлениях выходит за его пределы. Это ведет к 
дальнейшему развитию религии и в своей наиболее развитой форме переходит в 
теологию, научную религию, где содержание, являющееся свидетельством духа, 
познается научным образом. 
   Здесь, однако, возникает противоположная тенденция: говорят, что следует 
держаться только Библии. С одной стороны, это совершенно правильный принцип. 
Есть очень религиозные люди, которые читают только Библию и приводят из нее 
изречения, — люди высокого благочестия и религиозности, но не являющиеся 
теологами; тут еще нет 
   210 
   научности, теологии. Гёце69, лютеровский фанатик, имел знаменитое собрание 
священных книг; даже дьявол цитирует Библию, но это еще не делает его теологом. 

   Когда человек уже не только читает и повторяет изречения, когда начинается 
так называемое объяснение, заключение, истолкование того, что должно означать 
прочитанное, он переходит к рассуждению, рефлектированию, мышлению, и тогда 
речь идет о том, правильно или неправильно его мышление, каким он выступает в 
своем мышлении. 
   Утверждение, что те или иные идеи или положения основаны на Библии, еще 
ничего не доказывает. Как только они перестают быть просто словами Библии, 
этому содержанию придается известная форма, оно получает логическую форму, или, 
другими словами, для объяснения этого содержания вводятся некоторые предпосылки 
и с их помощью предлагается объяснение, в котором они суть нечто сохраняющееся, 
вводятся представления, руководящие объяснением. Объяснение Библии придает со 
содержанию форму, образ мышления каждой эпохи; первое объяснение было совсем