Эриннии только внутренние судьи; Клятва — это достоверность в моей совести, ее 
истина во мне, хотя я и объективировал её вовне,— мы можем сравнить клятву с 
совестью. 
   Напротив, Зевс является политическим богом, создателем законов, господства, 
существующих законов, а не законов совести. Совесть в отличие от законов 
бесправна в государстве; ведь если человек взывает к своей совести, то у одного 
может быть одна совесть, а у другого — другая. Чтобы совесть была правой, 
необходимо, чтобы то, что она признает правым, было таковым объективно, 
соответствовало объективному праву, то есть было бы не только чем-то внутренним.
 Если совесть правильна, то она есть нечто признанное государством при условии, 
что государство представляет собой нравственное устройство. 
   Немезида является также одним из старых божеств, она существует для того, 
чтобы снижать обладающее формой, высокое, возвышающееся, она есть простое 
пивелирование, зависть, которая стремится принизить выдающееся, дабы оно 
оказалось на одном уровне со всем остальным. В Дике воплощено только строгое, 
абстрактное право. Ореста преследуют Эвмениды, а освобождает Афина — 
нравственное право, государство; нравственное право есть нечто иное, чем просто 
строгое право, новые боги—это боги нравственного права41. 
   Однако новые боги опять - таки сами двойственны, объединяют в себе природное 
и духовное. Правда, для существенного созерцания греков природная стихия, или 
природная сила, не является истинно самостоятельной. Таковой является только 
духовная субъективность. Содержательная субъективность как таковая, 
определяемая согласно целям, не может нести в себе только природное содержание. 
Поэтому греческая фантазия не населила природу богами в отличие от индусов, у 
которых из всех природных образов проступает образ божества. Напротив, 
греческим принципом является субъективная свобода, и здесь природное уже 
недостойно составлять содержание естественного. Но с другой стороны, эта 
свободная субъективность еще не является абсолютно свободной, не является идеей,
 которая истинно реализовывалась бы в духе, то есть она не является еще 
всеобщей бесконечностью. Мы находимся на той ступе- 
   131 
   ни, которая лишь ведет к этому. Содержание свободной субъективности 
выступает еще как особенное; хотя оно и духовно, но так как здесь дух еще не 
имеет предметом самого себя, то особенность еще является природной и сама 
присутствует в духовных богах как одно из их определении. 
   Так, Юпитер является небосводом, атмосферой (еще ; 
   в латинском языке существует выражение «sub jove frigido»), громом, но 
помимо этого природного принципа он не только отец богов и людей, но также и 
политический бог, право и нравственность государства, высшая власть на Земле. 
Он является многосторонней нравственной силой, богом гостеприимства в связи с 
древними обычаями, когда отношения между различными государствами еще не были 
определенными и гостеприимство было по существу нравственным отношением между 
гражданами, принадлежавшими к различным государствам. 
   Посейдон — это море, как Океан, Понт; его содержание составляет буйство 
стихии, но он также принят в сонм новых богов. Феб — это бог знания; уже по 
аналогии, согласно субстанциальному, логическому определению, он соответствует 
свету, в нем еще жив отзвук культа солнца. 
   Ликейский Аполлон имеет непосредственную связь со светом. Он происходит из 
Малой Азии: природное начало, свет имеет восточное происхождение. Феб навлекает 
чуму па греческий лагерь, что тоже связано с солнцем: чума — следствие жаркого 
лета, зноя42. Изображения Феба тоже имеют атрибуты, символы, связанные с 
солнцем. 
   Те самые божества, которые прежде выступали как титанические и природные, 
выступают теперь с основным духовным определением, которое является 
господствующим, так что даже возник спор о том, имеется ли еще в Аполлоне нечто 
природное. Правда, у Гомера Гелиос — это солнце, но непосредственно также и 
ясность, духовный момент, который все освещает и проясняет. Но даже и позднее у 
Аполлона все еще остается что-то от его природного элемента: он изображается в 
нимбе лучей. 
   Это характерно для всех богов, хотя у отдельных богов и не очень заметно. 
Полной последовательности здесь вообще нельзя отыскать. Какой-нибудь элемент 
выступает один раз сильнее, другой раз слабее. В «Эвменидах» Эсхила первые 
сцены происходят перед храмом Аполлона. Тут воздают почести: сначала следует 
почтить прорицательницу (Гбъб), природный принцип, затем Фемиду, уже 
   132 
   духовную силу, которая, подобно Дике, принадлежит, однако, к старым богам, 
потом приходит Ночь, за ней Феборакул перешел к новым богам43. Пиндар тоже 
говорит о такой последовательности в отношении к оракулу; он делает Ночь первой 
прорицательницей, потом следует Фемида, а за нею Феб44. Таким образом, 
совершается переход от природных образов к новым богам. В поэзии, рожденной 
этими мифами, все это нельзя принимать как установленные исторические факты, не 
допускающие никаких отклонений. 
   Так, даже шум, шелест листвы, звук ударявшихся друг о друга тарелок, 
специально подвешенных для этого (первый способ прорицания),— это просто 
природные звуки, и лишь позднее появляется жрица, которая вещает посредством 
человеческой, хотя и недостаточно ясной, речи. Точно так же и Музы вначале 
выступают как нимфы, источники, волны, шум, журчание ручья — повсюду началом 
являются природные силы, которые превращаются в богов духовного содержания. 
Такое превращение испытывает и Диана. Диапа Эфссская еще несет печать 
азиатского происхождения, представляется многогрудой и покрыта изображениями