определение, что человеческое есть в самом боге; 
   таким образом, человек знает человеческое как момент самого божественного и 
в своем отношении к богу является теперь свободным. Ибо то, к чему он относится 
как к своей сущности, имеет в самом себе определение человеческого, и человек 
относится к нему, с одной стороны, как к отрицанию своей пригодности, а с 
другой — как к такому богу, в котором само человеческое выступает утвердительно 
в качестве существенного определения. Следовательно, в этом своем отношении к 
богу человек свободен. То, что есть в конкретном человеке, представлено как 
нечто божественное, субстанциальное, и человек присутствует в божественном во 
всех своих определениях, но всем, что имеет для него ценность. Человек, гласит 
древнее высказывание, сделал своих богов из своих страстей, то есть из своих 
духовных сил. 
   В этих силах самосознание имеет предметом свои сущности и знает себя в них 
свободным. Но не особенная субъективность в этих сущностях имеет себя предметом 

   123 
   и усматривает в них основание для благополучия своей особенности, как это 
имело место в религии Единого, где целью является лишь непосредственное 
наличное бытие, природное существование этого субъекта, и существенным является 
индивидуум, а не его всеобщность, а потому раб имеет свои эгоистические цели; 
нет, здесь самосознание имеет предметом в божественных силах свой род, свою 
всеобщность. Тем самым самосознание поднялось над абсолютным требованием своей 
непосредственной единичности, поднялось над заботой об этой непосредственной 
единичности и умиротворяется в субстанциальной, объективной мощи: только 
нравственное,. всеобще разумное имеет значение в себе и для себя существенного, 
и свобода самосознания состоит в существенности его истинной природы и его 
разумности. 
   Таково целое этого отношения, вошедшее теперь в религиозный дух: бог в нем 
самом есть опосредствование, и этим посредствованием является человек, человек 
знает себя в боге; и бог и человек говорят друг о друге: это дух от духа моего. 
Человек, подобно богу, есть дух, и хотя он имеет в себе конечность и разрыв, но 
в религии он снимает свою конечность, так как он есть знание себя в боге. 
   Мы теперь, следовательно, переходим к религии человечности и свободы. Но 
первая форма этой религии сама отягощена непосредственностью и природностью, и, 
таким образом, мы увидим, что человеческое в самом боге еще явлено по образу 
природного. Хотя внутреннее — идея сама по себе истинна, но она еще не выделена 
из первого, непосредственного облика природности. Человеческое в боге 
составляет лишь его конечность, и, таким образом, эта религия в своей основе 
еще принадлежит к конечным религиям. Однако она является религией духовности, 
ибо опосредствованно, которое на предыдущих переходных ступенях представало 
распавшимся на свои моменты, вы - ступает теперь как тотальность и в форме этой 
тотальности составляет основу рассматриваемой религии. 
   II. РЕЛИГИЯ КРАСОТЫ 
   Религия красоты, как уже указывалось, в форме греческой религии представляет 
собой как с внутренней, так и с внешней стороны бесконечно неисчерпаемый 
материал, привлекающий своей грацией и прелестью. Однако 
   124 
   здесь мы не можем вдаваться в подробности, но должны придерживаться 
определений понятия. 
   Итак, нужно: а) дать понятие этой сферы, затем рассмотреть 
   в) образ бога и с) культ как движение самосознания по отношению к его 
существенным силам. 
   А. Общее понятие 
   1) Основное определение есть субъективность как сама себя определяющая сила. 
Эту субъективность и мудрую силу мы уже видели в качестве Единого, который еще 
не определен внутри себя и цель которого в ее реальности самая ограниченная. На 
ближайшей ступени эта субъективность, эта мудрая сила, или могущественная 
мудрость, обособляется внутри себя. Именно поэтому эта ступень является, с 
одной стороны, снижением всеобщности, абстрактного единства и бесконечной силы 
до ограниченности в сфере особенного, но в то же время, с другой стороны, с 
этим связано возвышение ограниченной единичности реальной цели по отношению ко 
всеобщему. В особенном здесь обнаруживаются оба момента. Следовательно, это 
всеобщее определение. 
   Далее мы должны рассмотреть, как определенное понятие, содержание 
самоопределяющейся силы, которое представляет собой нечто особенное (ибо 
выступает в элементе субъективности), становится внутри себя субъективным. Это 
особенные цели, они субъективируются, прежде всего, для себя и дают множество 
собственно божественных субъектов. Субъективность как цель есть самоопределение,
 и поэтому в ней имеет место обособление как таковое, как мир существующих 
различий, выступающих как божественные образы. Субъективность в религии 
возвышенного уже имеет некоторую определенную цель—семью, народ. Но эта цель 
реализуется постольку, поскольку осуществляется служение богу. Благодаря этому 
требованию, представляющему собой снятие субъективного духа ради определенной 
цели, последняя становится всеобщей. Если, следовательно, с одной стороны, 
благодаря распадению единой субъективности на множество целей, субъективность 
низводится до особенного, то, с другой—особенное поднимается до всеобщего, и 
поэтому указанные различия становятся здесь божественными, всеобщими различиями.
 Эта особенность целей является, таким образом, соединением абстрактной 
всеобщности и единичности цели, ее прекрасной серединой. Эта особенность, 
следовательно, составляет содержание всеобщей субъективности и, поскольку