есть, есть лишь как результат. Поскольку оно есть, имеет значение лишь то, что 
оно есть, а не то, как оно есть; оно может быть таким, но могло бы быть и иным, 
независимо от того, справедливо это или нет, счастливо или несчастливо. Таким 
образом, пока речь идет о необходимости, имеет место лишь формальное 
утверждение, а не содержание; здесь ничто не может устоять, нет ничего, что 
было бы абсолютной целью. Только в творении полагаются и оказываются 
положенными утвердительные существования, причем не только как абстрактные, 
лишь существующие, но также как имеющие и содержание. Именно поэтому здесь 
впервые появляется творение, оно есть не деятельность силы как силы, но 
деятельность мудрой силы, ибо, только будучи мудрой, сила определяем 
   74 
   себя: конечное уже, следовательно, содержится в ней, и определения здесь 
утвердительны, то есть конечные существования, творения утверждены здесь 
поистине, они суть значащие цели, а необходимость по отношению к целям 
низведена до момента. Цель есть нечто существующее в силе, по отношению к силе, 
благодаря силе. Необходимость существует лишь ради цели, ее процесс есть 
сохранение и реализация цели, цель выше необходимости, необходимость тем самым 
положена лишь как одна сторона, так что только одна часть созданного попадает 
во власть необходимости и, следовательно, выступает как случайная. Из понятия 
мудрой силы проистекает полагание с этим различием. 
   в) У нас есть два момента: во-первых, цели, во-вторых, случайного; следующим 
является опосредствование между целями и случайным. Они вообще различны — жизнь 
и не - жизнь, каждое непосредственно для себя, [они], имеют равные права на 
существование, бытие одного не более оправданно, чем бытие другого. Цели 
являются живыми, они, таим образом, суть индивидуумы, непосредственно отдельные,
 хрупкие точки, по отношению к которым другое существует для себя и оказывает 
сопротивление. Опосред-ствование между обоими моментами состоит в том, что они 
являются сущими для себя не одинаковым образом. Одни суть цели, другие же лишь 
материальное для-себя-бытие, не имеющее более высокого значения, хотя они тоже 
живые. 
   Это второе определение, или опосредствование, сформулировано в форме 
физико-теологического доказательства бытия бога. 
   Живое есть именно сила, но сначала только в себе самой; в ее органах силу 
составляет живая душа, но она еще не властна над неорганическим, которое тоже 
есть и является бесконечно многообразным. Следовательно, с одной стороны, 
налицо качество, это непосредственное бытие, когда живые существа равнодушны 
друг к другу, нуждаются в материале, который тоже выступает в этой определенной 
обособленности, характерной и для живых существ; отличие состоит лишь в том, 
что живые существа имеют над ним власть. В соответствии с этой стороной 
рассудок и сконструировал доказательство, которое называется 
физико-теологическим. 
   В наличном бытии суть два разных момента, друг к другу равнодушные, и 
требуется нечто третье, благодар 
   75 
   чему цель реализуется. Непосредственное наличное бытие есть нечто взаимно 
равнодушное, здесь царит благо, так что всякое определение, отнесенное к самому 
себе, равнодушно к другому, поэтому они различны; но они не могут быть 
противоположными в непосредственном существовании. Понятие мудрой силы есть то 
внутреннее, то в-себе, на что замыкается этот способ доказательства. 
Телеологическое доказательство содержит следующие моменты, как их изображает 
Кант (он их особенно внимательно исследовал и критиковал и считал, что с ними 
покончено)27. В мире обнаруживаются явные следы, знаки некоторого мудрого 
устроения сообразно целям. Мир полон жизни, духовной и природной, живые 
существа в себе организованы; хотя в отношении этих органов можно рассматривать 
части как равнодушные, жизнь есть действительно гармония частей; однако то, что 
они существуют в гармонии, по-видимому, не имеет своего обоснования в наличном 
бытии. Живые существа отнесены также во вне и каждое соотносится со своей 
собственной неорганической природой. Растениям нужен особый климат, особая 
почва, животные бывают особых пород, они суть отдельные твари. Жизнь является 
лишь производящей, но не переходящей в то другое, с чем она соприкасается в 
процессе, остается самой собой, все время превращающей - конструирующей - 
процесс. Гармония мира, органического и неорганического, целесообразность 
существования всего, в том числе и человека, как раз и есть то, что приводит в 
изумление начинающего рефлектировать человека, ибо то, что он вначале видит 
перед собой, суть самостоятельные существования, существующие только для себя, 
но находящиеся в согласии с его существованием. Удивительно то, что 
существенными друг для друга являются именно те, которые вначале выступают как 
совершенно равнодушные друг к другу; удивляет, следовательно, противоположность 
этому безразличию, а именно целесообразность. Таким образом, налицо совсем 
другой принцип, чем равнодушное наличное бытие. 
   Этот первый принцип для них лишь случаен; природа. Я сами вещи не могли бы в 
столь многих существованиях, согласуясь, служить одной конечной цели, и поэтому 
требуется разумный упорядочивающий принцип, который не есть сами эти вещи. 
   То, что вещи целесообразны, положено не самими вещами. Жизнь, правда, 
настолько деятельна, что исполь- 
   76 
   зует неорганическую природу, поддерживает себя благодаря ассимиляции 
последней, отрицает ее и тем самым полагает тождественной себе, но в ней 
сохраняется; она, жизнь, есть, следовательно, деятельность субъекта, делающего 
себя центром, а другое - средством, но второе определение находится вне ее.