вообще не дело понятия, таким путем бог философски не познается. 
   Истинный смысл этого понятия в действительное заключается не в том, что бог 
есть Единый, а в том, что Единый есть бог, так что Единый исчерпывает эту 
сущность, а не есть некоторый предикат. Таким образом это не одно определение 
наряду с другими, но такое определение, которое соответствует сущности в смысле 
абсолютной мощи субъективности, рефлектированной в себя Бог есть, таким образом,
 само это движение субъекта от самого себя к самому себе, самоопределение себя 
как Единого таким образом, что субъект и предикат суть одно и то же, а именно 
движение друг в друга, так что между ними больше ничего не остается. Это 
понятие не подходит для того, чтобы представить его как опосредствование, в 
котором понятие выступало бы как доказательство бытия бога, не подходит потому, 
что то, из чего мы исходим, чтобы получить определение Единого, есть 
бесконечное, абсолютная отрицательность, а Единый есть лишь определение, 
добавляемое для того, чтобы показать, что бесконечное есть рефлектированная в 
себе субъективность. Движение происходит, так сказать, лишь внутри в-свбе-бытия 
в бесконечном, и, следовательно форма, как мы ее здесь должны рассматривать, не 
есть опосредствование. Мы, правда, можем сказать, что есть движение от 
бесконечного к определенной в себе субъективности, но началом является 
бесконечное, а это беско- 
   62 
   нечное качестве абсолютной отрицательности есть рефлектированный в себя 
субъект, в котором всякое множество снято. Если бы мы хотели ближе рассмотреть 
опосредствование, то исходили бы из некоторой мысли, и это было бы - в качестве 
мысли — понятие в себе и для себя, отталкиваясь от которого мы переходили бы к 
другому, к бытию. Но мы здесь еще не можем начинать с понятия, к эта форма 
начала дает другое доказательство бога, присущее христианской религии, а не той,
 которую мы сейчас рассматриваем, где Единый еще не положен в качестве понятия, 
еще не выступает как понятие для нас, где еще не наличествует истинное, в себе 
конкретно положенное, как в христианской религии. 
   Польку абсолютное определено, таким образом, как Единый и как сила, то 
самосознание есть лишь его видимость, правда, это такая видимость, в которой 
являет себя абсолютное и к которой оно имеет положительное отношение, ибо 
рефлексия силы в себя есть непосредственно отталкивание, есть самосознание. 
Следовательно здесь вступает в силу личность, самосознание, но еще только в 
абстрактном определении, так что самосознание в своем конкретном содержании 
знает себя только как видимость. Оно не свободно, в нем нет широты, 
пространства; сердце и дух сужены, все его чувства сводятся к одному - к тому, 
чтобы чувствовать господина; в этих тесных рамках - все его бытие и его счастье.
 Хотя тем самым различие и появилось, но оно связанное, а не действительно 
освобожденное, свободное; самосознание концентрируется только в этом едином 
пункте и хотя знает себя в качестве существенного (оно не умерщвляется, как в 
Брахмане), но одновременно есть несущественное в сущности. 
   b. Необходимость 
   Необходимость есть то, что само положено как опосредствование, поэтому здесь 
имеет место опосредствование самосознания. Необходимость есть движение, процесс 
в себе, состоящий в том, что случайное вещей, мира, определенное как случайное 
и последнее, себя в себе самом снимает, возводя в необходимое. Когда в 
какой-нибудь религии абсолютная сущность созерцается, осознается и почитается 
как необходимость, этот процесс тем самым уже налицо. Могло бы показаться, что 
этот переход мы 
   63 
   .видели при движении конечного к бесконечному: бесконечное было истиной 
конечного, конечное снимало ce6i в себе самом, переходя в бесконечное, подобно 
тому как теперь случайное возвращается в необходимость. Идет лишь речь об 
определении перехода конечного в бесконечно или случайного в необходимое, 
различие между ним по отношению к самому переходу, по-видимому, несущественно. 
В самом деле, оба имеют одно и то же основное определение, следовательно, это, 
с одной стороны, правильно, но, с другой стороны, различие здесь конкретна чем 
различие, имевшее место на более ранней ступени процесса. И если мы начинаем с 
конечного, то вещь буде конечной, но первое начало состоит в том, что она, 
имеет значение сущей, и есть сущая, то есть что мы берем прежде всего в 
утвердительной, положительной форме. Хотя ее конец живет в ней, но она в то же 
время ей имеет непосредственное бытие. Случайное уже конкретно случайное может 
быть или же не быть, случайное есть действительное, которое в такой же мере 
есть и возможное, а бытие возможности равноценно небытие в случайном, таким 
образом, положено отрицание сама себя, оно, таким образом, есть переход от 
бытия к ничто оно, подобно конечному, отрицательно в себе, но так как оно еще и 
небытие, то оно есть переход от небытия к бытию. Следовательно, определение 
случайности много богаче, конкретнее, чем определение конечного. Истиной 
случайности является необходимость, последняя есть не личное бытие, 
опосредствованное с самим собой через не бытие. Действительность - это такое 
наличное бытие при котором процесс замкнут внутри самого себя, который через 
самого себя совпадает с самим собой. 
   В необходимости следует, однако, различать: 
   1) Внешняя необходимость есть, собственно, случайная необходимость. Если 
какое-либо действие завис от причин, то оно необходимо; если налицо стечение 
тех или иных обстоятельств, то должно произойти то или иное действие. Однако 
обстоятельства, вызывающие действие, непосредственны, и так как с этой точки 
зрения непосредственное бытие равноценно лишь возможности то эти обстоятельства 
могут быть или не быть, следовательно, необходимость относительна; она, таким