бога. 
   Негативное, это абстрактное выражение, имеет очень много определений, оно 
есть изменение вообще, изменение также частично содержит смерть. В мире природы 
это отрицание проявляется как смерть; таким образом, негативное еще пребывает в 
природности, оно еще не обладает духовной чистотой, еще не пребывает в духовном 
субъекте как таковом. 
   Если негативное есть в духе, то это отрицание проявляется в самом человеке, 
в самом духе как определение, согласно которому его природная воля для него 
есть нечто другое, и он но своей сущности, своей духовности отличается от своей 
природной воли. Эта природная воля здесь отрицание, и человек приходит к себе, 
он есть свободный дух по мере того, как преодолевает эту природности, по мере 
того, как примиряет с разумным началом свое сердце, природную единичность, это 
другое разумности, и, таким образом, [он] есть у себя. 
   Это у-себя-бытие, это примирение существует только благодаря упомянутому 
движению, упомянутому процессу. Если природная воля выступает как зло, то 
отрицание выступает как нечто преднайденное: человек, возвышающийся до своей 
истины, находит это природное определение как противопоставленное разумному. 
   Более высокое представление, однако, состоит в том, что отрицание есть нечто 
положенное духом; так, бог есть дух, поскольку он порождает своего сына, иное 
себя, полагает иное самого себя; однако в нем он у-себя-самого, созерцает себя, 
и есть вечная любовь; здесь отрицание также нечто исчезающее. Это отрицание в 
боге есть, следовательно, этот определенный существенный момент; 
   здесь же мы имеем только представление субъективности, субъективность в 
целом. Так, субъект сам проходит эти « различенные состояния как свои 
собственные таким образом, что это отрицание имманентно ему. Тогда, поскольку 
отрицание являет собою природное состояние, определение выступает как 
определение смерти, и бог с определением субъективности появляется здесь в 
своей вечной истории и показывает себя как абсолютно аффирмативное, которое 
само умирает — момент отрицания, отчуждается от себя, теряет себя, по 
посредством этой потери самого себя вновь находит себя, возвращаетс 
   к себе. 
   30 
   Следовательно, и в этой религии один и тот же субъект проходит эти различные 
определения. Негативное, которое мы встречали раньше как воплощение зла, 
Аримана,— тем самым отрицание не принадлежало самости Ормузда — здесь относится 
к самости бога. 
   Встречали мы и отрицание в форме смерти; в индуистской мифологии 
обнаруживается много воплощений: 
   Вишну, в частности, есть история мира, в настоящее время уже в своем 
одиннадцатом или двенадцатом воплощении; умирает Далай-лама, Индра, бог 
природного мира, умирает и возвращается, а также и другие боги. 
   Однако это умирание отличается от того отрицания, о котором здесь идет речь,
— от смерти, принадлежащей 
   субъекту. Все дело здесь в логических определениях. Аналогии можно 
обнаружить во всех религиях, всюду есть вочеловечение бога и воплощения; 
некоторые даже сближали Кришну и Христа; однако подобные сопоставления высшей 
степени поверхностны, хотя в них и заключено нечто общее, одинаковое 
определение. Существенное, в чем 
   суть, есть дальнейшее определение различия, которое обычно во внимание не 
принимается. 
   Так, тысячекратное умирание Индры другого рода: субстанция остается одной и 
той же, она покидает лишь индивидуальное тело одного ламы, но одновременно уже 
выбрала для себя другое. Это умирание, это отрицание не затрагивает субстанцию, 
оно не положено в самости, в субъекте как таковом; отрицание не есть 
собственный, внутренний момент, имманентное определение субстанции, которая не 
содержит в себе самой страдания смерти. 
   Следовательно, смерть бога мы только здесь находим как нечто присущее ему 
самому таким образом, что отрицание имманентно его сущности, ему самому, и тем 
самым этот бог именно и охарактеризован существенно как субъект. Субъект он 
потому, что в нем возникает это инобытие посредством отрицания самого себя 
возвращается к себе, создает себя. 
   На первый взгляд эта смерть кажется чем-то недостойным; по нашим 
представлениям, смертность есть участь конечного, и в соответствии с этим 
представлением смерть, если она связывается с богом, есть лишь перенесение на 
него определения из сферы несоразмерного ему конечного; следовательно, при 
таком определении бог не познается истинно, он как бы ухудшается определением 
   31 
   отрицания. Этому утверждению смерти божественного противостоит [то] 
требование, что бог должен быть постигнут как высшая сущность, тождественная 
только самому себе, и это представление считается самым высшим и достойным — 
дух лишь в последнюю очередь достигает его. Если бог постигается указанным 
способом как высшее существо, то он лишается всякого содержания,— это самое мое 
ничтожное и очень старое представление. Первый шаг объективного понимания есть 
обращение к абстракции, к Брахману, в котором не содержится негативность. Добро,
 свет также подобная абстракция, для которой негативное существует лишь вне ее 
в качестве тьмы, Здесь уже обнаруживается приближение к конкретному 
представлению о боге, появляется в своеобразной форме момент отрицания, сначала 
в виде смерти, поскольку бог созерцается в образе человека; поэтому момент 
смерти в качестве существенного момента бога, имманентного его сущности, 
заслуживает серьезного отношения. К с моопределению принадлежит момент