свободен, и свобода содержит в себе существенный момент этого разрыва. В этом 
разрыве, положено для-себя-бытие и имеет свое местопребывание зло, 
здесь—источник дурного, но также и та точка, в коей находятся последние истоки 
примирения. Это причина болезни и источник здоровья. Однако здесь мы не можем 
подробнее рассмотреть, как оно выступает в истории грехопадения. 
   Грех описывается таким образом, что человек вкусил от древа познания и т. д. 
Тем самым возникает познание, раздвоение, разрыв, в котором человек только и 
может познать добро, но также и зло. Представляется запретным есть с древа 
познания, и, таким образом, зло формально представляется как нарушение 
божественной заповеди, которая могла бы иметь какое угодно содержите. Но здесь 
заповедь существенно имеет своим содержанием познание. Тем самым положено 
возникновение сознания, но его в то же время следует представит, как точку 
зрения, на которой не следует останавливаться которая должна быть снята, ибо не 
должно останавливаться на раздвоении для-себя-бытия. Далее, змей говорит, что 
человек, вкусив от древа познания, станет равным богу, и, таким образом, 
обращается к человеческому высокомерию. Бог говорит себе: Адам стал как один из 
нас. Следовательно, змей но солгал, бог подтвердил его слова. Для объяснения 
этого места было затрачено много усилий, и дошло даже до того, что все 
   261 
   это сочли иронией. Но более высокое объяснение состоит J в тем, что под этим 
Адамом понимается второй Адам — Христос99. Познание есть принцип духовности, 
которая, однако, как сказано, есть также принцип исцеления раны разрыва. В этом 
принципе познания в действительности положен также принцип божественности, 
который благодаря дальнейшему выравниванию должен прийти к своему примирению, к 
истинности или, другими словами, в нем заключено обещание и достоверность того, 
что человек вновь обретает образ и подобие божие. Такое предсказание, 
выраженное в образной, форме, находят также в том, что бог говорит змею: «И 
вражду положу...» и т. д.100 Поскольку змеем представлен принцип познания как 
существующий самостоятелъно вне Адама, вполне последовательно, что в человеке, 
как конкретном познании, содержится другая сторона — переворачивание и 
рефлексия — и эта другая сторона размозжит голову первой. 
   Представляется, что это совершил первый человек; и это все тот же 
чувственный способ выражения; первый человек, согласно мышлению, должен 
означать человек как таковой, не какой-нибудь отдельный, случайный, один из 
многих, а абсолютно первый, человек сообразно его понятию. Человек кап таковой 
есть сознание, и тем самым он вступает в это раздвоение — сознание, которое в 
своем дальнейшем определении есть познание. 
   Поскольку всеобщий человек представляется как первый, он отличается от 
других, и тут возникает вопрос: это совершил только тот человек, а как же 
совершенное им перешло к другим? Здесь существует представление о наследовании, 
и посредством него исправляется тот недостаток, что человек как таковой 
представляется в качестве первого человека. 
   Раздвоение заключено в понятии человека вообще; следовательно, 
   односторонность, состоящая в том, что грехопадение представляется как деяние 
отдельного индивидуума, устраняется посредством представления о передаче, 
наследовании. 
   В качестве наказания за грех выступает труд и т. д. — это вообще необходимое 
следствие. 
   Животное не трудится, разве только по принуждению, но по природе оно не ест 
свой хлеб в поте лица своего, не создает себе само свой хлеб: всем своим пот- 
   262 
   ребностям оно находит удовлетворение непосредственно и природе. Человек 
также находит в природе материал для своих потребностей, но можно сказать, что 
материал для человека - это наименьшее; только посредством труда совершается 
бесконечное опосредствование удовлетворения его потребностей. 
   Труд в поте лица, как физический, так и труд духа, который тяжелее 
физического, стоит в непосредственной связи с познанием добра и зла. То, что 
человек должен делать себя тем, что он есть, что он в поте лица ест хлеб свой, 
что он должен создать самого себя, - это существенное, отличительное свойство 
человека, оно необходимо связано с познанием добра и зла. 
   Далее, представляется, что там было также древо жизни, - это простое, 
наивное представление. Два блага желанны человеку: одно состоит в том, чтобы 
жить в базмятежном счастье, в гармонии с самим собой и с внешней природой,— 
животное остается в таком единстве, человек же должен выйти за его пределы; 
другое состоит в том, чтобы жить вечно. Это представление и возникло в 
соответствии с этими желаниями. 
   Если мы рассмотрим это представление ближе, то оно тоже окажется очень 
наивным. В качестве единичного живого существа, в качестве единичной жизни, 
природного существа человек должен умереть. Но если всмотреться к этом истории 
внимательнее, то в ней открывается нечто удивительное, нечто себе 
противоречащее. 
   В этом противоречии человек определен как для себя сущий. Это для-себя-бытие 
в качестве сознания, самосознания, бесконечного самосознания, является 
абстрактно бесконечным, поскольку человек сознает свою свободу, совершенно 
абстрактную свободу, свое бесконочное для-себя-бытие, которое не сознавалось 
таким образом в более ранних религиях, где противоположность не развивалась до 
этой абстрактности, до этой глубины. Благодаря тому что здесь произошло, 
достоинство человека поднялось теперь на значительно более высокую точку зрения.
 Благодаря этому человек получил абсолютное значение, является существенным 
предметом божественного интереса, ибо он есть для себя сущее самосознание. Он