лишь практическое воздействие на человека как на некий пассивный материал, 
который сам в этом не участвует. Напротив, цель, божественное должны 
осуществиться во мне через меня и то, на что направлено действие, что есть мое 
действие, есть отказ от меня вообще, от меня, которое не сохраняет больше себя 
для себя. Эта двойная деятельность есть культ, и его цель есть бытие бога в 
человеке. 
   Я должен сделать себя таким, чтобы дух жил во мне, чтобы я был духовен. Это 
моя, человеческая работа, ее же совершает бог со своей стороны. Он движется к 
человеку и есть в нем посредством снятия человека. То, что является как мое 
действование, есть, следовательно, действование бога, и наоборот. Это 
противоречит, правда, чисто моральной точке зрения Канта и Фихте34. Они 
полагают, что добро должно быть сначала создано, реализовано; причем с такой 
определенностью, чтобы при этом было сохранено и долженствование, как будто бы 
добро не существует уже в себе и для себя. При таком понимании вне меня есть 
мир, оставленный богом, и этот мир ждет, чтобы я привнес в него цель, добро. 
Круг морального действия ограничен. В религии, напротив, добро, примирение 
получают абсолютное завершение, причем в себе и для себя самих. Божественное 
единство духовного и природного мира предпослано — к последнему относится и 
особенное самосознание,— речь идет только обо мне, только я противостою 
единству; я должен сбросить свою субъективность и принять участие в том 
творении, которое вечно совершается, обрести в нем свою участь. Добро тем самым 
есть не долженствование, а божественная сила, вечная истина. 
   Когда в наши дни все время стремятся пробудить в людях веру и все пересуды 
направлены только на то, чтобы люди поняли, сколь горестна их участь, и таким 
образом уверовали бы в бытие бога, то это не только 
   385 
   пе имеет ничего общего с культом, но постоянное стремление пробудить религию 
вообще находится вне религиозной сферы. Культ находится внутри религии, .и 
знание, что бог есть и что он есть действительность, есть та сфера, где я 
должен лишь ассимилироваться. Поистине достойны сожаления люди, которые живут в 
такое время, когда их призывают удовлетвориться вечным повторением того, что 
бог есть! 
   Поскольку культ предполагает в-себе-и-для-себя-бы-тие последней конечной 
цели мира и, исходя из этого предположения, направлен против эмпирического 
самосознания и его особенных интересов, то в нем содержится негативный момент, 
но таким образом, что сама практическая деятельность субъекта в себе сводится к 
устранению его эмпирической, особенной субъективности. Это, следовательно, есть 
понятие культа вообще, в основе которого лежит определение того, что называется 
верой. 
   II. Определенность и особенные формы культа 
   В вере заключено понятие самого абсолютного духа. Это содержание как понятие 
есть прежде всего для нас -мы постигли его так; однако тем самым оно еще не 
положено как таковое в существовании. Понятие есть нечто внутреннее, 
субстанциальное, и в качестве такового оно имеется только посредством нас, в 
нас, в нашем познании в понятиях; однако в сущем самосознании вообще идея еще 
не имеет эту форму (Gestalt) и это содержание. Тем самым идея есть прежде всего 
в качестве понятия, в качестве тождественной субъективному самосознанию 
субстанции, и субъективное самосознание имеет в предмете свою сущность, свою 
истину. В идее субъект существенно постигается как свободный, но имеет вначале 
лишь относительную свободу, свободу субъекта по отношению к своей всеобщей 
сущности, таким образом, он не отделяет себя от нее и не утверждает себя в 
определенности, противоположной этой его всеобщности, но существует только в не 
знающем препятствий континууме со своим предметом. Или, другими словами, 
свобода есть только эта формальная свобода субъекта, при которой сознание 
субъекта соответствует его понятию. Ме- 
   386 
   жду тем истинная вера, по данному ранее определению, предпосылает абсолютной 
свободе духа 
   самосознание, сознание того, что человек, по своему основному определению, 
свободен в себе и для себя и знает себя как бесконечную личность. Однако если 
это самосознание еще непосредственно, то оно свободно только формально и 
связано еще естественной определенностью. Оно не есть сознание своей 
бесконечной свободы. Бог сам не есть непосредственно как дух, не есть также и 
сознание о нем. Поэтому сама свобода и примирение в культе — прежде всего 
формальное примирение и формальная свобода. Для того чтобы субъект был 
соразмерен своему понятию, необходимо, чтобы его понятие, абсолютный дух в 
качестве духа, было бы для субъекта предметом, ибо субъективный дух может быть 
свободным в самом себе лишь постольку, поскольку он соотносится со своей 
сущностью в этом абсолютном содержании. Истинное заключается в том, что он 
остается для себя абсолютным и в качестве бесконечной субъективности обладает 
сознанием своей бесконечной ценности для себя и сознанием того, что он — 
предмет бесконечной любви бога. 
   В соответствии с поясненным выше представлением о боге развивается и культ. 
Бог есть, во-первых, единство природного и духовного; во-вторых, абсолютное 
единство, которое само духовно. Этому различию соответствуют определенные 
стороны культа. 
   1. Бог непосредственно определен как некая абстрактность, содержащая в себе 
природную определенность, но не как абсолютный, бесконечный дух. Поскольку эта 
природная определенность в нем положена, он содержит ее в себе аффирмативно, он,
 правда, есть единство этой природной определенности и духовного, но поскольку