прежде всего субъективное самосознание, которое, однако, субъективно пока 
только формально, ибо самосознание, знающее об абсолютном содержании,— уже 
свободно, т. е. сбрасывает закоснелость для-себя-бытия, отграничивающего себя в 
качестве единичного от своего предмета. Оно теперь знает о своей сущности и 
знает, что это есть его сущность, об этом оно свидетельствует предмету; это 
свидетельство есть, следовательно, порождение абсолютного духа, который также 
только в этом создает себя в качестве абсолютного духа. В качестве знания 
самосознание имеет предмет, в качестве сущности оно — абсолютный предмет, а 
таковой может быть для самосознания, поскольку оно свободно, только 
свидетельством духа. Дух познается лишь самосознанием в его свободе; 
следовательно, поскольку это знание свободно, налицо единство самосознания, а 
абсолютное содержание есть субстанциальное единство; таким образом, единичность 
просто снимается, вернее, определяется как всеобщее по отношению к единичному, 
в результате чего это последнее есть теперь лишь в качестве видимости. «Я», это 
эмпирическое существование, от которого, правда, сущность еще отлична, есть 
нечто лишенное сущности. 
   Само субъективное сознание, однако, есть ограниченное, определенное сознание,
 особенный дух. Для этого особенного духа, духа, обладающего определенностью, 
истина есть также только в этой определенной форме. Свойствам субъективного 
духа соответствует и данная ему объективная истина. 
   Однако и сознание и знание суть в боге. Знание есть содержание, и от него 
неотделима форма, которая заключается в том, что это содержание есть предмет 
сознания. Тем самым мы подошли к проблеме особенного духа. На различных 
ступенях развития духа вера видоизменяется и определяет себя как различное 
содержание. Так, даже ребенку с полным основанием говорят о боге, 
   380 
   ни творце; тем самым у ребенка возникает представление о боге, о высшем 
существе. Это представление проникает в сознание с юных лет, правда, в 
ограниченном виде; в последующем эта основа проходит дальнейшее закрытие. 
Единый дух есть субстанциальная основа вообще; это — дух народа так, как он 
определен в различные периоды всемирной истории, — это народный дух: 
   и составляет субстанциальную основу индивидуума. Каждый человек появляется 
на свет среди своего народа и принадлежит его духу. Этот дух есть 
субстанциальное вообще и как бы тождественное от природы: он есть абсолютная 
основа веры. В соответствии с ним определяется то, что считается истиной. Это 
субстанциальное есть, таким образом, для себя отличное от индивидуумов и есть 
их мощь по отношению к ним как единичным,—н этом своем отношении к ним этот дух 
есть их абсолютный авторитет. Каждый индивидуум, поскольку связан с духом 
своего народа, обретает с момента рождении веру своих отцов без своей вины и 
без своей заслуги, и вера отцов является для индивидуума святыней и авмфитетом. 
Это и составляет основание веры, данное и историческом развитии. 
   Здесь встает вопрос: как возникает религия? То есть каким образом 
субстанциальный дух достигает сознания народов? Это уже относится к истории. 
Начало этого процесса незаметно; те, кому надлежит сказать об этом i\\e,— 
пророки, поэты. Так, Геродот говорит, что Гомер п Гесиод дали грекам их богов32.
 Здесь Гомер и Гесиод мы ступают как авторитеты, но лишь потому, что их 
высказывания соответствовали духу греческого народа. :Иим поэтам предшествовали 
еще более ранние свидетель-< т на, в которых сквозил первый проблеск 
божественного духа, ибо то, что мы находим у Гомера, не может быть началом. 
Трепет перед сверхчувственным на ранних этапах человеческого развития находит 
еще очень прими-гп иное выражение. Началом служит страх, и, для того чп>бы 
победить его и вызвать благосклонность сверхчув-гтценной силы, создаются 
магические формулы и слагаются молитвенные гимны. Так постепенно развивалось 
гоштание; те немногие, кто знал, что есть божественное, 
   или патриархи, священнослужители, а в некоторых чаях для сохранения чистоты 
учения и совершения ни госслужения выделялась каста или какая-либо семья33 .
каждый индивидуум вживается в эти представления и 
   381 
   ощущения, в народе распространяется своего рода духовная инфекция; 
воспитание сводится к тому, чтобы индивидуум воспринял атмосферу, в которой 
живет его народ. Так, празднично одетые дети сопровождают взрослых при 
совершении религиозных обрядов, участвуют в совершении определенных культовых 
церемоний или выполняют какие-либо поручения и уж во всяком случае запоминают 
молитвы, выслушивают представления, сложившиеся в данной общине, в народе, 
усваивают их и вообще воспринимают столь же непосредственно, как они 
воспринимают манеру одеваться и нравы повседневной жизни. 
   Таков естественный авторитет, но сила его наиболее действенна в духовной 
сфере. Как бы индивидуум ни кичился своей самостоятельностью, от этого духа ему 
не уйти, ибо этот дух есть субстанциальное, его собственная духовность. 
   Сначала этот авторитет совершенно непосредствен и непредвзят, он прочно 
установлен в народе без каких-либо запретов того, что ему противоречит. 
Индивидуумы в этом случае не могут считаться ни свободными, ни несвободными, 
так как здесь нет противоречия ни рефлексии, ни субъективного мышления. Мы 
утверждаем, что люди в это верили; сами же они не называли это «верой», 
поскольку такое утверждение уже содержит в себе сознание противоположности. 
   Однако существуют различные формы веры, различные религии, которые могут 
вступить в коллизию друг с другом. Что касается подобного столкновения, то оно 
может произойти на почве представления и рефлексии, а защита может опираться на 
основания и доказательства истины; но оно может принять и иную форму, когда 
одни народы принуждают другие народы принять их веру. Тогда вера становится