движение идеи, направленное на то, чтобы стать ofn,<ч,ти иным для самого себя. 
Это движение мы сразу же обнаруживаем в представлении: бог есть дух; не 
единичный дух, но дух только постольку, поскольку он предметен для самого себя 
и созерцает себя в другом как самого себя. Высшее определение духа есть 
самосознание, которое заключает в себе эту предметность. Бог в качестве идеи 
есть субъективное для объективного и объективное для субъективного. Если момент 
субъективности определит себя далее и тем самым будет проведено различие между 
богом как предметом и познающим его духом, то в этом различении субъективная 
сторона определит себя как та, которая относится к сфере конечного, причем обе 
стороны будут противостоять друг другу таким образом, что разделение их 
составит противоположность между конечностью и бесконечностью. Однако эта 
бесконечность, поскольку она еще обременена противоположностью, неистинна; для 
субъективной стороны, которая есть для себя, абсолютный предмет — еще другое, а 
отношение к нему не есть самосознание. Здесь присутствует, однако, и такое 
отношение, в котором конечное в своей обособленности сознает себ 
   256 
   как ничтожность, а предмет свой — как абсолютное, как свою субстанцию. Здесь 
обнаруживается прежде всего такое отношение к абсолютному объекту, которое 
осно-иано на страхе, так как единичное сознает, что по сравнению с абсолютным 
объектом оно — лишь акциденция, нечто преходящее, обреченное на исчезновение. 
Эта точка зрения разделения не есть истинное; она основана на осознании себя 
как ничтожного, следовательно, как того, что должно быть снято; и отношение 
здесь не только негативное, но в себе самом позитивное. Субъект знает 
абсолютную субстанцию, в которой он должен быть снят, одновременно и как свою 
сущность, свою субстанцию, где самосознание сохранено в себе. Это единство, 
примирение, восстановление субъекта и его самосознания, позитивное чувство 
причастности к абсолютному и единение с ним, dto снятие раздвоенности, и 
составляет сферу культа. Культ охватывает всю совокупность внутренних и внешних 
действий, цель которых — восстановление упомянутого единства. Выражению «культ» 
обычно придают лишь ограниченное значение, понимая под культом лишь внешние, 
публичные действия и не придавая большого значения внутренней деятельности души.
 Мы же будем под культом понимать такую деятельность, которая охватывает как 
внутренние, так и внешние проявления, восстанавливает единство с абсолютным и 
есть тем самым существенное внутреннее преобразование духа и души. Так, 
например, в христианский культ входят не только таинства, церковные обряды п 
обязанности, но и так называемое спасение как чисто внутренний процесс, как 
последовательность ступеней в деятельности души, вообще как движение, которое 
происходит и должно происходить в душе. 
   Эта сторона самосознания, т. е. культа, и сторона сознания или представления 
на каждой ступени религии соответствуют, как мы в дальнейшем увидим, друг другу.
 Так, как определено содержание понятия о боге или сознание, определено и 
отношение к нему субъекта, определено самосознание в культе; один момент всегда 
служит отражением другого, один указывает на другой. Обе стороны, одна из 
которых сохраняет лишь объективное сознание, другая — лишь чистое самосознание, 
односторон-ни, каждая из них снимает себя в себе. 
   Так, односторонностью было, когда прежняя естественная теология полагала, 
что только бог есть предмет 
   257 
   сознания. Подобное рассмотрение идеи бога, при котором бог, гоогпнмшо говоря,
 мог быть лишь сущностью, хотя при этом и упоминалось о духе и личности, было 
непоследовательным, ибо последовательное его проведение должно было бы привести 
к другой, субъективной стороне, к стороне самосознания. 
   Столь же односторонен тот подход, который постигает религию как нечто только 
субъективное и превращает субъективную ее сторону в единственную. Здесь культ 
совершенно оголен, пуст, его действованпе — лишь движение, не трогающееся с 
места, его направленность к богу — отношение к пулю, стрельба наугад. К тому же 
и этот субъективный подход также лишен последовательности и также неизбежно сам 
себя снимает. Ибо если дать какое бы то ни было определение субъективной 
стороне, то в понятии духа заключено, что он есть сознание, и его 
определенность становится его предметом. Чем богаче духовная жизнь, чем более 
она определена, тем богаче должен быть и ее предмет. Абсолютность того чувства, 
которое предполагается субстанциальным, должна бы именно содержать в себе 
способность освобождаться от своей субъективности, так как присущее ему 
субстанциальное направлено против всего случайного в мнениях и склонностях: оно 
прочно в себе и для себя, не зависимо от нашего чувства и нашего ощущения, 
объективно, и, будучи объективным, существует в себе и для себя. Если же 
субстанциальное сохраняется лишь в сердце, то оно не может быть признано в 
качестве высшего, тогда бог -также лишь нечто субъективное, и направление 
субъективности в лучшем случае — лишь линия, прочерченная в пустоте. Ибо 
признание чего-то высшего, которое к тому же должно быть высказано, подобное 
признание неопределенного, эти линии, устремляющиеся к нему, не имеют ни опоры, 
пи связи посредством самого объективного, они суть и остаются односторонними, 
нашими действиями, нашими линиями, субъективным; конечное не достигает 
истинного, действительного отчуждения самого себя, тогда как в культе, напротив,
 дух должен освободиться от своей конечности, чувствовать и знать себя в боге. 
Если нет существующего для себя и в своем -соотнесении с нами нас обязывающего, 
то культ как таковой сужается до субъективности. Культ содержит по существу 
человеческие действия, наслаждения, уверения, подтверж- 
   258 
   дения и доказательства чего-то высшего, однако, подобные определенные