|
другое, более высокое, как нечто, лишенное формы. Следовательно, потребность в
другом сразу же ощущается. В целом Брахман есть единая абсолютная субстанция.
Мощь как эта простая деятельность есть мышление. В индуистской религии это
определение стоит во главе, оно есть абсолютная основа и единое — Брахман. Эта
форма соответствует логическому развитию: первым было множество определений,
прогресс состоит в сведении определений к единству. Это — основа. Все остальное,
о чем будет идти речь, либо носит исторический характер, либо с необходимостью
выводится из этого принципа.
Простая мощь как нечто действующее сотворила мир: это сотворение мира
существенно есть отношение мышления к самому себе, деятельность, соотносящаяся
с самой собой, не конечная деятельность. Это выражено и в пндуистских
представлениях. У индусов громадное количество космогонии, все они более или
менее фантастичны, и из них невозможно извлечь какие-либо устойчивые данные;
здесь нет единого представления о сотворении мира, подобного тем, которые
существуют в иудейской и христианской религиях. В книге законов Ману, в Ведах и
Пуранах космогонии всегда постигаются и излагаются различным образом; однако
одна черта обязательно присутствует в них — представление, согласно которому
это у себя сущее мышление есть порождение самого себя.
Это бесконечно глубокое и истинное свойство индуистской религии постоянно
встречается во всех самых различных рассказах о сотворении мира. Книга законов
Ману начинается так: «Вечное силою мысли создало воду» и т. д. В некоторых
случаях эта чистая деятельность называется словом подобно богу в Новом завете.
У иудеев в более поздний период, у Филона, первое сотворение, то, что выходит
пи единого, есть ooata 28. Слово очень почитается индусами, оно олицетворяет в
себе чистую деятельность, внешне физически наличие сущее, которое, однако, не
остается, есть лишь идеально и исчезает в своем непосредственном проявлении.
Вечное создало воду, утверждают законы Ману, и вложило в нее плодоносное семя;
оно стало блестящим яйцом, из которого вечное возродилось в качестве Брахмы29.
Брахма — прародитель всех духов существующего и несуществую-
491
щего. В этом яйце, повествуется далее, могучая сила бездеятельно пребывала в
течение года; в конце этого года она силою мысли разделила яйцо и сотворила из
одной его половины мужское начало, из другой -женское. Сила мужского начала
сама порождена и в свою очередь становится созидающей и оказывающей воздействие
лишь в результате длительных благоговейных размышлений, т. е. в том случае,
если она достигла концентрации абстракции. Мысль, следовательно, есть и
созидающее, и то, что создано, есть само созидающее, иначе говоря, мы имеем
здесь единство мышления с самим собой. Возвращение мышления к самому себе
обнаруживается и в других повествованиях. В одной из Вед (отрывки из нее
впервые были переведены Колбруком) обнаруживается похожее описание первого акта
творения: «Не существовало ни бытия, ни ничто, ни верха, ни низа, ни смерти, ни
бессмертия, было лишь единое, свернутое и темное; кроме этого единого не было
ничего, и оно предавалось одинокому размышлению в себе самом; силою созерцания
оно произвело из себя мир; в мышлении образовалось сначала желание, влечение, и
это было первоначальное семя всех вещей».
Здесь также изображается мышление в его сосредоточенной в самой себе
деятельности. Однако далее мышление познается и как мышление сознающей себя
сущности, человека, который есть его существование. Можно было бы указать на то,
что индусы приписывают всееди-ному случайное существование, ибо возвысится ли
индивидуум до абстрактно-всеобщего, до абстрактного самосознания, зависит от
случайности. Однако в касте брахманов непосредственно присутствует Брахман;
обязанность брахманов читать Веды, погрузиться в себя. Чтение Вед (а также
молитва) есть божественное, более того, сам бог. Веды можно читать и совершенно
бессмысленно, в полном отупении; само это отупение есть абстрактное единство
мышления. «Я», его чистое созерцание, есть совершеннейшая пустота. В брахманах,
следовательно, существует Брахман, посредством чтения Вед есть Брахман, и
человеческое самосознание в абстракции есть сам Брахман.
Названные определения Брахмана настолько совпадают с богом других религий, с
самим истинным богом, что нам представляется немаловажным указать, с одной
стороны, на существующие различия, с другой — на при-
492
чину, в силу которой присущее индуистской чистой сущности определение
субъективного существования в самосознании отсутствует в других упомянутых
представлениях. Так, иудейский бог есть та же единая внечув-ственная
субстанциальность и мощь, которая доступна только мышлению; он сам есть
объективное мышление, но еще не конкретное в себе единство, как он есть в
качестве духа. Высший же бог индуизма есть только единое (das Erne), есть
только в качестве единого, он есть только в себе, а не в себе сущий; он —
Брахман, среднее начало, или всеобщее определение; Брахма как субъект, напротив,
— один из трех лиц, если их можно так назвать, что по существу невозможно, так
как в них отсут-ствует духовная субъективность как существенное основное
определение. То обстоятельство, что из названною выше первого единого выходит
Тримурти и в него возвращается, не вносит существенного изменения; оно все-таки
представлено только как субстанция, а не как субъект. Иудейский бог, напротив,
только один, исключающий других; наряду с ним нет других богов; тем самым он
определен не только как в себе сущее, но и как для себя сущее, просто
уничтожающее; определен как субъект с бесконечностью в себе, хотя еще и
абстрактной, положенной как неразвитой, однако все-таки истинной. Благостность
и справедливость этого бога остаются поэтому только его свойствами или, как
говорят иудеи, его именами, которые не становятся особенными образованиями; но
|
|