бытие здесь не исчезло, преобразовавшись в прекрасное. Несоответствие формы и 
содержания конкретнее заключается в том, что основные определения низводятся до 
такого уровня, где они обретают видимость того, что тождественны впеположности, 
и где посредством их формы в свою очередь искажается внешний чувственный образ. 

   Из вышесказанного уже, вероятно, очевидно, что эти определения божественной 
сущности существуют в индуистской религии. Мы абстрагируемся здесь от 
многоступенчатой, бесконечной по своей природе мифологии и мифологических форм 
этой религии и будем придерживаться лишь ее главных определений; эти 
определения, будучи, с одной стороны, вычурными и дикими, ужасными, 
отвратительными и вызывающими омерзение искажениями, вместе с тем 
свидетельствуют о том, что их сокровенным источником является понятие: в виде 
того развития, которое оно обретает на этой теоретической почве, эти 
определения напоминают о высшем значении идеи, хотя и выражают вместе с тем 
определенный упадок, испытываемый идеей, когда подобные основные определения не 
возвращаются к духовной природе. Развитие, развертывание формы, составляет 
наибольший интерес и отличает эту религию как от религии абстрактно 
монотеистической, так и от греческой, т. е. от такой, принципом которой 
является духовная индивидуальность. 
   Ъ. Представление об объективном содержании этой ступени 
   Первое в понятии, истинное, всеобще-субстанциальное есть вечный покой 
в-самом-себе-бытия, эта в самой себе сущая сущность, которая и есть всеобщая 
субстанция. Эта простая субстанция, которую индусы называют Брахман, есть в 
качестве всеобщего в себе сущая мощь, не обращенная подобно вожделению на 
что-либо другое, но тихая, незаметная, рефлектированная в себя мощь, которая 
тем самым и определена как мощь22. Эта остающаяся замкнутой в себе мощь в форме 
всеобщности должна быть различена от ее действия, от положенного ею и от ее 
собственных моментов. Мощь есть нечто идеальное, негативное, в котором все 
остальное есть лишь в качестве 
   486 
   снятого, подвергнутого отрицанию; однако мощь как в себе сущая, всеобщая 
мощь сама различает себя от своих моментов, которые вследствие этого выступают, 
с одной стороны, как самостоятельные сущности, с другой — как то, что также 
исчезает в едином. Они принадлежат ему, суть лишь его моменты, однако в 
качестве различенных моментов они выступают как самостоятельные и появляются в 
качестве самостоятельных личностей, божественных личностей, которые суть бог, 
суть само целое, в результате чего то первое исчезает в этом особенном образе, 
однако, с другой стороны, и они в свою очередь исчезают в единой мощи. 
Постоянные смены — то единое, то различие в качестве всей тотальности — 
составляют непоследовательность этой сферы, которая приводит в замешательство 
последовательный рассудок, но вместе с тем она есть и соответствующая понятию 
последовательность разума в противовес последовательности абстрактно 
тождественного себе рассудка. 
   Субъективность есть мощь в себе в качестве отношения бесконечной 
негативности к себе; однако она не только мощь в себе, но лишь вместе с 
субъективностью бог положен как мощь. Эти определения следует отличать друг от 
друга; они чрезвычайно важны как для последующих понятий бога, так и для 
понимания предшествующих его понятий, вследствие чего на них следует 
остановиться подробнее. 
   Дело в том, что мощь как таковая есть основное определение в религии вообще, 
в том числе и в совершенно непосредственной, самой грубой естественной религии,
— мощь как бесконечное, полагающее в себе конечное как снятое, и, хотя конечное 
представляется пребывающим вне его, существующим вообще, оно тем не менее 
положено как нечто вышедшее из этого бесконечного как из своей основы. 
Определение, которое здесь наиболее важно, заключается в том, что эта мощь 
прежде всего положена как основа особенных образований, или существований, и 
тто отношение1 г, ггГ>г гущен сущности к ним есть отношение субстанциальности. 
Таким образом, эта мощь есть лини, мощь ч себе, мощь как внутреннее 
существований, и i,;n; к сеое супин гущногп,, или субстанция, она положена лини,
 как простое и абстрактное; тем самым определения, или р.плпчения, как 
собственно наличные образы представляются вне ее. Это в себе сущая сущность 
может быть, правда, представлена и как 
   487 
   для себя сущая, подобно тому как Брахман есть мышление себя, Брахман — 
всеобщая душа, в акте творения он сам возникает из себя в виде вздоха, 
созерцает себя и есть теперь для самого себя. Однако в силу этого еще не 
исчезает его абстрактная простота, так как моменты, всеобщность Брахмана как 
таковая и «я», для которого эта всеобщность есть, оба взаимно не определены, и 
поэтому само их отношение просто. Так, Брахман в качестве абстрактного 
для-себя-самого-сущето есть мощь и основа существований, все они вышли из него 
и содержатся в нем; в словах, обращенных к самому себе: «я» — Брахман, все они 
возвращаются к нему и исчезают в нем. Они наличествуют либо вне его, в качестве 
самостоятельно существующих, либо в нем, в качестве исчезнувших; есть лишь 
отношение этих двух крайних терминов. Однако, будучи положены как различенные 
определения, они выступают в качестве самостоятельных вне его, ибо он только 
абстрактен, а не конкретен в себе самом. 
   Мощь, положенная таким образом лишь в себе, действует внутренне, не проявляя 
себя как действия. Я являюсь как мощь, поскольку я есть причина, и определеннее,
 поскольку я субъект, поскольку я бросаю камень и т. д. Но в себе сущая мощь 
действует всеобщим образом, без того, чтобы эта всеобщность была субъектом для