экстенсивной величины  содержит  двадцать  "одних"  как  дискретных,  так  и
определенный градус содержит их как непрерывность, которую  просто  образует
собой эта определенная множественность.  Он  есть  двадцатый  градус,  и  он
двадцатый градус лишь посредством этой численности ["двадцать"  ],  которая,
как таковая, находится вне его.
   Определенность интенсивной величины должна  быть  поэтому  рассмотрена  с
двух сторон. Эта величина определена через другие  интенсивные  определенные
количества и находится в непрерывной связи со своим  инобытием,  так  что  в
этом соотношении с последним и состоит ее определенность. И  вот,  поскольку
она,   во-первых,   есть   простая   определенность,   она   определена    в
противопоставлении другим градусам; она их исключает из себя  и  имеет  свою
определенность в этом исключении. Но  она,  во-вторых,  определена  в  самой
себе; она определена в численности как в своей численности, а не в  ней  как
исключенной или, иначе говоря, не в численности других  градусов.  Двадцатый
градус содержит двадцать [градусов ] в самом себе; он  не  только  определен
как отличающийся  от  девятнадцатого,  двадцать  первого  и  т.  д.,  а  его
определенность есть его численность. Но поскольку эта численность  есть  его
численность, а определенность в то же время дана сущностно как  численность,
он есть экстенсивное определенное количество.
   Экстенсивная и интенсивная величины суть, следовательно,  одна  и  та  же
определенность определенного количества; они отличаются между  собой  только
тем, что одна  имеет  численность  внутри  себя,  а  другая  -  вовне  себя.
Экстенсивная величина переходит в интенсивную, так как ее "многое"  само  по
себе сводится в единицу, вне которой выступает  "многое".  И  наоборот,  это
простое имеет свою определенность только в численности и притом как в  своей
численности; как безразличное к иначе определенным интенсивностям оно  имеет
внешний характер  численности  в  самом  себе;  таким  образом,  интенсивная
величина есть по своему существу также и экстенсивная величина.
   Вместе с этим тождеством появляется качественное нечто, ибо это тождество
есть единица, соотносящаяся с собой через отрицание своих  различий,  а  эти
различия составляют налично сущую определенность величины. Это отрицательное
тождество есть, следовательно, нечто и притом нечто,  безразличное  к  своей
количественной определенности. Нечто - это некое определенное количество; но
теперь качественное наличное бытие,  как  оно  есть  в  себе,  положено  как
безразличное к этому  [обстоятельству  ].  Можно  было  раньше  говорить  об
определенном количестве, о числе, как  таковом,  и  т.  д.  без  какого-либо
нечто, которое было бы его субстратом. Но теперь нечто как налично сущее для
себя противостоит этим своим определениям, будучи  опосредствовано  с  собой
через  отрицание  последних,  и,  имея  некоторое  определенное  количество,
противостоит  как  нечто,  которое  имеет  и  экстенсивное   и   интенсивное
определенное количество. Его единая определенность, которую  оно  имеет  как
определенное  количество,  положена  в  различенных   моментах   единицы   и
численности; она одна и та  же  не  только  в  себе,  полагание  ее  в  этих
различиях как экстенсивного и  интенсивного  определенного  количества  есть
возвращение в это единство, которое как отрицательное есть нечто, положенное
безразличным к ним.
   Примечание 1
   [Примеры этого тождества]
   В  обыденном  представлении  экстенсивное  и   интенсивное   определенные
количества всегда различаются как виды величин так, как если  бы  были  одни
предметы,  имеющие  только  интенсивную  величину,   а   другие   -   только
экстенсивную  величину.  К  этому  прибавилось  еще   представление   некоей
философии природы, которое превращало множественное, экстенсивное,  например
в основополагающем определении материи как того, что наполняет пространство,
равно как и в других понятиях, - в интенсивное в том смысле, что интенсивное
как динамическое есть-де истинное определение, и, например,  плотность  или,
иначе говоря, специфическое  наполнение  пространства  следует  понимать  по
своему существу не как некоторое множество и численность материальных частей
в определенном количестве  пространства,  а  как  некоторую  степень  (Grad)
наполняющей пространство силы материи.
   При этом следует различать двоякого рода определения. В том, что  назвали
преобразованием   механического   способа   рассмотрения   в   динамический,
встречаются понятие существующих  друг  вне  друга  самостоятельных  частей,
которые лишь внешне соединены в некое целое, и отличное от  первого  понятие
силы. То, что в наполнении пространства признается, с  одной  стороны,  лишь
некоторым множеством внешних друг другу атомов,  рассматривается,  с  другой
стороны, как проявление лежащей в основе простой силы. - Но этим  отношениям
целого и частей, силы и ее проявления, которые противополагаются друг другу,
здесь еще не место, они будут рассмотрены в последующем.  Однако  уже  здесь
можно  указать  на  то,  что  хотя   отношение   силы   и   ее   проявления,
соответствующее [понятию] интенсивного, и есть прежде всего  более  истинное
отношение по сравнению с отношением целого и  частей,  однако  сила  еще  не
становится от этого менее односторонней, чем  интенсивное,  и  проявление  -
внешность экстенсивного - точно так же неотделимо от силы, так что  в  обеих
формах, и в экстенсивном и в интенсивном, имеется одно и то же содержание.
   Другая определенность здесь  -  это  количественная  определенность,  как
таковая,  которая  снимается  как  экстенсивное  определенное  количество  и
превращается в степень, которая как будто и составляет истинное определение;
но мы уже показали, что степень содержит также первое определение,  так  что
одна форма сущностна для другой  и,  следовательно,  всякое  наличное  бытие