как качественно другое есть в то же время граница, благодаря чему  указанное
единство дано как соотношение с ней. Предел конечного не есть нечто внешнее;
его собственное определение есть также его предел; и предел есть и он сам, и
долженствование; он есть то, что обще обоим, или,  вернее,  то,  в  чем  оба
тождественны.
   Но, далее, как долженствование конечное выходит за  свой  предел;  та  же
самая определенность, которая есть  его  отрицание,  также  снята  и,  таким
образом, есть его в-себе-бытие; его граница также не есть его граница.
   Следовательно, как  долженствование  нечто  выше  своего  предела,  но  и
наоборот, лишь как долженствование оно имеет свои  предел;  и  то  и  другое
нераздельны. Нечто имеет предел постольку, поскольку оно в своем определении
имеет отрицание, а определение есть также и снятость предела.
   Примечание
   [ Долженствование]
   Долженствование играло последнее время большую роль в философии, особенно
в том, что касается морали, и в метафизике вообще как последнее и абсолютное
понятие  о  тождестве  в-себе-бытия,  или  соотношения  с  самим  собой,   и
определенности, или границы.
   Ты можешь, потому что ты должен 51 - это выражение, которое  должно  было
много значить, содержится в  понятии  долженствования.  Ибо  долженствование
есть выход за предел; граница  в  нем  снята,  в-себе-бытие  долженствования
есть, таким образом, тождественное соотношение с  собой,  стало  быть,  есть
абстракция возможности (des Konnens). - Но столь же правильно и обратное: ты
не можешь именно потому, что ты должен.  Ибо  в  долженствовании  содержится
также и предел как предел; указанный  формализм  возможности  имеет  в  этом
пределе некоторую противостоящую  себе  реальность,  некоторое  качественное
инобытие, и их соотношение есть  противоречие,  следовательно,  означает  не
быть в состоянии или, вернее, невозможность.
   В долженствовании начинается  выхождение  за  конечность,  бесконечность.
Долженствование есть то, что в дальнейшем развитии  оказывается  со  стороны
указанной невозможности прогрессом в бесконечность.
   Мы можем  здесь  более  подробно  подвергнуть  критике  два  предрассудка
относительно формы предела  и  долженствования.  Во-первых,  обычно  придают
большое значение пределам  мышления,  разума  и  т.  д.  и  утверждают,  что
невозможно выйти за эти пределы. В этом утверждении  сказывается  отсутствие
сознания того, что если нечто определено как предел, мы тем самым уже  вышли
за этот предел. Ибо некоторая определенность, граница, определена как предел
лишь в противоположность к его иному вообще как к его неограниченному;  иное
некоторого предела как раз и есть выход за этот предел.  Камень,  металл  не
выходят за свой предел, потому что для них он не есть предел.  Но  если  при
таких  всеобщих  положениях  рассудочного  мышления,   как   утверждение   о
невозможности выйти за предел,  мышление  не  хочет  рассматривать  то,  что
содержится в понятии, то можно  сослаться  на  действительность,  в  которой
подобного рода положения оказываются самым что ни на есть  недействительным.
Именно вследствие того, что мышление должно быть чем-то более  высоким,  чем
действительность, должно оставаться вдали от нее, в более высоких  областях,
в  силу  того,  следовательно,  что  само  оно  определено   как   некоторое
долженствование, - именно поэтому  оно,  с  одной  стороны,  не  движется  к
понятию, а с другой, оказывается в такой же мере неистинным по  отношению  к
действительности, в какой оно неистинно по отношению к понятию.  -  Так  как
камень не мыслит и даже не ощущает, то его ограниченность не есть  для  него
предел, т. е. она не есть  в  нем  отрицание  для  ощущения,  представления,
мышления и т. д., которыми он не обладает. Но даже и  камень  как  некоторое
нечто  заключает  в  себе  различие  между  своим  определением,  или  своим
в-себе-бытием, и своим наличным бытием, и постольку он тоже выходит за  свой
предел; понятие, которое он есть в себе, содержит тождество с его иным. Если
он  способное  к  окислению  [химическое]  основание,  то   он   окисляется,
нейтрализуется и т. д. В окислении, нейтрализации и т. д. его предел - иметь
наличное бытие лишь как [химическое ] основание - снимается; он  выходит  за
этот предел; и точно так же и  кислота  снимает  свой  предел  -  быть  лишь
кислотой, - и в ней, равно как и в  щелочном  основании,  имеется  до  такой
степени долженствование - выйти за свой предел, что только  силой  их  можно
заставить оставаться - безводными, т. е. в чистом виде,  не  нейтральными  -
кислотой и щелочным основанием.
   Но  если  некоторое  существование  содержит  понятие   не   только   как
абстрактное в-себе-бытие, но и как для себя сущую тотальность, как влечение,
как жизнь, ощущение, представление и т. д.,  то  оно  само  из  самого  себя
осуществляет [стремление] быть за своим пределом и выходит за  свой  предел.
Растение выходит за предел - быть зародышем, и точно так же за предел - быть
цветком, плодом,  листом;  зародыш  становится  развитым  растением,  цветок
отцветает и т. д. То, что ощущает в пределе голода,  жажды  и  т.  д.,  есть
стремление выйти за этот предел, и оно осуществляет этот выход. Оно  ощущает
боль, и ощущение боли есть прерогатива  ощущающей  природы.  В  его  самости
(Selbst) есть некоторое отрицание, и это отрицание определено в его  чувстве
как некоторый  предел  именно  потому,  что  ощущающее  [существо]  обладает
чувством своей самости, которая есть тотальность,  находящаяся  за  пределом
указанной определенности.  Если  бы  оно  не  находилось  за  пределом  этой
определенности, оно не ощущало бы ее как свое отрицание и не  испытывало  бы
боли. - Но разум, мышление не может, дескать, выйти за предел,  он,  который
есть всеобщее, сам по себе находящееся за пределом особенности, как таковой,