через его определенность (которая  раньше  представала  как  некое  наличное
бытие в субъекте или в чем бы то ни было другом) в некоторое  утвердительное
представляется сознанию, застревающему в рассудочной  абстракции,  как  верх
парадоксальности;  как  ни  прост  взгляд,  что  отрицание  отрицания   есть
положительное,  он,  быть  может,  именно  из-за  самой  этой  его  простоты
представляется чем-то тривиальным, с которым гордому  рассудку  нет  поэтому
надобности считаться, хотя это имеет свое основание, - а между  тем  оно  не
только имеет свое основание,  но  благодаря  всеобщности  таких  определений
обладает бесконечным распространением и всеобщим применением, так что все же
следовало бы с ним считаться.
   Относительно определения перехода бытия и ничто друг в  друга  можно  еще
заметить, что этот переход  следует  постигать,  не  прибегая  к  дальнейшим
определениям  рефлексии.  Он  непосредствен  и  всецело   абстрактен   из-за
абстрактности переходящих моментов,  т.  е.  вследствие  того,  что  в  этих
моментах еще  не  положена  определенность  другого,  посредством  чего  они
переходили бы друг в друга; ничто еще не положено в бытии, хотя  бытие  есть
по своему существу ничто, и наоборот. Поэтому  недопустимо  применять  здесь
дальнейшие  определенные  опосредствования  и   понимать   бытие   и   ничто
находящимися  в  каком-то  отношении,  -  этот  переход  еще  не  отношение.
Недозволительно, стало быть, говорить: ничто - основание бытия или  бытие  -
основание ничто; ничто - причина бытия и т. д.; или сказать: переход в ничто
возможен лишь при условии, что нечто есть, или:  переход  в  бытие  возможен
лишь при условии, что  есть  небытие.  Род  соотношения  не  может  получить
дальнейшее определение, если бы не были  в  то  же  время  далее  определены
соотносящиеся стороны. Связь основания и следствия  и  т.  д.  имеет  своими
сторонами, которые она связывает, уже не просто  бытие  и  просто  ничто,  а
непременно такое бытие, которое есть основание, и нечто такое, что,  хотя  и
есть лишь нечто положенное, несамостоятельное, однако  не  есть  абстрактное
ничто.
   Примечание 4
   [Непостижимость начала]
   Из предшествующего ясно видно, как обстоит дело с диалектикой, отрицающей
начало мира и [возможность] его гибели, с диалектикой, которая  должна  была
доказать вечность материи, т.  е.  с  диалектикой,  отрицающей  становление,
возникновение или прохождение вообще. - Кантовскую антиномию конечности  или
бесконечности мира в пространстве и времени мы  подробнее  рассмотрим  ниже,
когда будем рассматривать понятие количественной бесконечности. -  Указанная
простая, тривиальная диалектика основана  на  отстаивании  противоположности
между бытием и ничто. Невозможность начала мира  или  чего  бы  то  ни  было
доказывается следующим образом.
   Нет ничего такого, что могло бы иметь начало, ни поскольку нечто есть, ни
поскольку его нет; в самом деле, поскольку оно есть, оно уже не  начинается,
а поскольку его нет, оно также не начинается. - Если бы мир или нечто  имели
начало, то он имел бы начало в ничто, но  в  ничто  нет  начала  или,  иначе
говоря, ничто не есть начало, ведь начало заключает в себе  некое  бытие,  а
ничто не содержит никакого бытия. Ничто - это  только  ничто.  В  основании,
причине и т. д. - если так определяют ничто, - содержится некое утверждение,
бытие. На этом же основании нечто не  может  и  прекратиться.  Ибо  в  таком
случае бытие должно было бы содержать ничто, но бытие - это только бытие,  а
не своя противоположность.
   Ясно, что против становления  или  начала  и  прекращения,  против  этого
единства бытия и ничто здесь не приводится никакого  доказательства,  а  его
лишь ассерторически отрицают и приписывают истинность бытию  и  ничто  в  их
отдельности  друг  от  друга.  -  Однако  эта  диалектика  по  крайней  мере
последовательнее рефлектирующего  представления.  Последнее  считает  полной
истиной, что бытие и ничто существуют лишь раздельно, а, с  другой  стороны,
признает  начало  и  прекращение  столь  же  истинными  определениями;   но,
признавая их, оно фактически принимает нераздельность бытия и ничто.
   Разумеется, при  предположении  абсолютной  раздельности  бытия  и  ничто
начало  или  становление  есть  -  это  можно  весьма  часто   слышать-нечто
непостижимое. Ведь те, кто делает это предположение, упраздняют  начало  или
становление, которое, однако,  они  снова  допускают,  и  это  противоречие,
которое они сами же создают и разрешение которого  они  делают  невозможным,
они называют непостижимостью.
   Изложенное выше и есть та же диалектика, какой пользуется рассудок против
даваемого высшим анализом понятия  бесконечно  малых  величин.  Это  понятие
будет подробнее рассмотрено ниже. - Величины эти  определены  как  величины,
существующие в своем исчезновении - не до своего исчезновения, ибо  в  таком
случае они конечные величины, и не после своего исчезновения,  ибо  в  таком
случае они ничто. Против этого  чистого  понятия  было  выдвинуто  постоянно
повторявшееся возражение, что такие величины суть либо нечто, либо  ничто  и
что нет промежуточного состояния ("состояние" здесь неподходящее, варварское
выражение)  между  бытием  и  небытием.  -  При  этом  опять-таки   признают
абсолютную раздельность бытия и ничто. Но против этого | было показано,  что
бытие и ничто суть на самом деле одно и то же или, говоря языком выдвигающих
это возражение, нет ничего такого, что не было бы  промежуточным  состоянием
между бытием и ничто. Математика обязана своими самыми  блестящими  успехами
тому, что она приняла то определение, которого не признает рассудок.
   Приведенное рассуждение,  делающее  ложное  предположение  об  абсолютной
раздельности бытия и небытия и не идущее дальше этого предположения, следует