следовательно, в истории  народов  необходимую ступень  и  тем  самым  нечто
относительно   оправданное.  В  отношении  тех,  кто  остается   рабами,  не
совершается  никакой  абсолютной  несправедливости;  ибо,  кто  не  обладает
мужеством рискнуть жизнью для достижения своей свободы, тот заслуживает быть
рабом,  и, наоборот, если какой-нибудь  народ  не только воображает,  что он
желает быть свободным, но  действительно имеет энергичную волю к свободе, то
никакое  человеческое  насилие  не сможет  удержать  его  в  рабстве  как  в
состоянии чисто пассивной управляемости.
     Упомянутое  рабское  повиновение образует,  как сказано  только  начало
свободы,   ибо  то,  чему   при   этом  покоряется   природная   единичность
самосознания,  не есть в-себе-и-для-себя-сущая,  истинно всеобщая,  разумная
воля, но единичная, случайная  воля другого субъекта. Таким  образом,  здесь
выступает   только  один  момент  свободы   -   отрицательность  себялюбивой
единичности;   наоборот,   положительная   сторона    свободы    приобретает
действительность только тогда, когда, с одной стороны, рабское самосознание,
освобождаясь  как  от  единичности  господина, так и  от  своей  собственной
единичности,  постигает  в-себе-и-для-себя-разумное  в  его  независимой  от
особенности субъектов  всеобщности и когда, с  другой  стороны, самосознание
господина  - благодаря общности потребностей раба и господина и заботе об их
удовлетворении, а  также благодаря  тому, что господин созерцает  предметное
снятие непосредственной единичной  воли, в  лице  раба,  приводится к  тому,
чтобы признать это  снятие как истинное  также и отношении  к самому себе  и
сообразно  с этим  и  свою собственную  себялюбивую  волю  подчинить  закону
в-себе-и-для-себя-сущей воли.


        ) Всеобщее самосознание

     Вї 436


     Всеобщее  самосознание есть  утверждающее  знание себя самого  в другой
самости,  каждая  из  которых  в  качестве  свободной  единичности  обладает
абсолютной    самостоятельностью,    но    вследствие     отрицания    своей
непосредственности или  вожделения  не отличается от  другой и  представляет
собой всеобщее  самосознание. Каждая  из них  объективна и обладает реальной
всеобщностью  в  форме  взаимности постольку  признает другую  единичность и
знает ее как свободную.
     Примечание.  Это  всеобщее  новое  проявление  самосознания  - понятие,
которое в своей объективности знает себя как субъективность, тождественную с
само  собой и  поэтому  всеобщую, есть  форма  сознания  субстанции  каждого
существенного вида духовности  -  семья, отечества, государства, равно как и
всех добродетелей - любви дружбы, храбрости, чести, славы. Но это проявление
субстанциального   может   быть  также  и  отделено  от  последнего  и  быть
удерживаемо само по себе в мнимой чести, в суетной славе и т.д.
     Прибавление.  Результат  борьбы  за  признание,  полученный   благодаря
понятию духа, есть  всеобщее самосознание, образующее третью ступень в  этой
сфере, т.е. то свободное самосознание,  по отношению к  которому  предметное
для него другое самосознание  не является больше -  как на второй  ступени -
несвободным,   но  есть  в  равной  мере  самостоятельное.  На  этой  стадии
соотнесенные   друг    с   другом   самосознающие   субъекты    возвысились,
следовательно,  через  снятие их  неодинаковой  особенности  единичности  до
сознания их реальной всеобщности - всем им присущей свободы - и тем самым до
созерцания   определенного   тождества   их   друг   с   другом.   Господин,
противостоящий рабу,  не был  еще истинно свободным, ибо он еще  не  видел в
другом  с  полной  ясностью  самого  себя.  Только  через  освобождение раба
становится,   следовательно,  совершенно  свободным  также   и  господин.  В
состоянии  этой всеобщей  свободы  я,  рефлектируя в  себя,  непосредственно
рефлектирован  в  другом  и,  наоборот,  я  становлюсь   в  непосредственное
отношение к самому себе,  относясь  к другому. Мы имеем поэтому здесь  перед
собой    насильственное    разобщение    духа    на    различные    самости,
в-себе-и-для-себя, а так же друг по  отношению к другу совершенно свободные,
самостоятельные абсолютно , непроницаемые, противодействующие  -  и в  то же
время  все-таки   тождественные   друг   с  другом   и,   следовательно,  не
самостоятельные, не проницаемые друг для друга, но как бы слитые вместе. Это
отношение  имеет  безусловно  спекулятивный  характер;  и когда думают,  что
спекулятивное есть нечто от нас далекое и непостижимое, то достаточно только
рассмотреть содержание упомянутого отношения, чтобы убедиться  в совершенной
последовательности этого  мнения. Спекулятивное, или  разумное  и  истинное,
заключается в  единстве понятия, или единстве субъективного и  объективного.
На данной стадии  развития  это  единство наличествует с  очевидностью.  Оно
образует субстанцию нравственности - именно семьи,  половой любви (здесь это
единство имеет форму  особенности), любви к отечеству - этого  стремления  к
общим целям и интересам государства - любви к Богу, а также храбрости, когда
последняя выражается  в  готовности  жертвовать  жизнью  за  общее  дело  и,
наконец,  также  и  чести,  если   последняя   имеет  своим  содержанием  не
безразличную единичность  индивидуума,  но  нечто  субстанциальное,  истинно
всеобщее.

Вї437