Пфедельбахе - "Духовное поучение о снеге", П. Альварт - "Бронтотеологию, или 
Разумное и теологическое размышление о громе и молнии", Ж. С. Пре - 
"Сейсмотеологию, или Физико-теологическое размышление о землетрясении", а также 
"О дожде как доказательстве существования бога". Также и дьявольщина, 
свидетельствовавшая прежде всего о сокровенной жизни природы, и черти делались 
докторами теологии
Так, ученый И. Г. Шварц прочел вступительную речь "О пользе и применении 
демонов для демонстрирования божественной природы". Альтдорф, 1715. Не было ни 
одного органа человеческого тела, который не служил бы теологии смертоносным 
орудием против атеизма; доказательства бытия божьего теперь черпались не из 
идеи совершенства, понятия божества, нет! Они брались теперь из глаз, ушей, 
сердца, мозга, языка, рук, ног, позвоночника, желудка, половых органов
Лейбниц говорит: "Вспомни, рассказывали, что Аузот Галльский, человек 
незаурядной учености, не без смысла относил к лучшим доказательствам бытия бога 
соответствия в различиях половых частей"

Мыслящие естествоиспытатели воздерживались или даже отказывались от стремления 
отыскивать и пояснять в подробностях цели господни под тем предлогом, что это 
дерзость, в действительности же потому, что они, как Бэкон и Декарт, уже 
постигли или хотя бы чувствовали бесплодность телеологии, но только в общем 
представление о внешней целесообразности было необходимой формой мышления для 
их духа. Даже превосходный Реомюр, бесспорно один из самых свободомыслящих умов 
среди естествоиспытателей первой половины восемнадцатого века, принимающий в 
своих исследованиях чисто объективную точку зрения и даже сказавший: "Наверняка 
есть особые цели, которые нам известны, но, может быть, их меньше, чем мы 
думаем" - положение, которое он подкрепил несколькими примерами, - даже он в 
сущности был несвободен от этого представления. Записки об истории насекомых. 
Но теология есть образ мыслей, препятствующий исследованию природы. До тех пор 
пока человек был стеснен представлением о внешней целесообразности, он не мог 
правильно воспринимать природу путем непосредственного созерцания: между ним и 
природой стояло представление о находящемся вне мира боге. Материализм, 
механизм, окказионализм были необходимыми последствиями этого: все живое, все 
разумное охватывалось понятием бога, который все же мыслился не духовным, не 
разумным, не живым
Каждый более глубокий взгляд на природу, как, например, положение Гиппократа, 
что природа без размышления угадывает верные средства, считался ересью, 
язычеством, атеизмом. Как и во всех других областях, бог вытеснил здесь 
божественное. Джордано Бруно и Спиноза были единственными, имевшими понятие о 
внутренней жизни природы и сохранившими эту идею в чистоте. Субстанция Спинозы 
не обладает разумной способностью (интеллектом), так как она сама по себе есть 
разумность

Хотя телеология как будто имеет ту хорошую сторону, что она обращает внимание 
на разумное в природе, но это только видимость, которой не надо давать себя 
ослепить. Мудрость, разум бога брались только в субъективном значении, 
мыслились только по аналогии с практическим человеческим рассудком, который 
употребляет вещи для целей, которые для них самих по себе совершенно 
безразличны. Поэтому человек всегда оставался вне природы: он не 
абстрагировался от самого себя, он не возносился мыслью о боге к божественному, 
выше точки зрения обыденной практической жизни, внешней деятельности. Но как 
внутренне теология ограничивала и тормозила изучение природы даже в душах 
друзей природы, так она действовала и внешне в лице теологов, задерживая, 
тормозя развитие естествознания, как и науки вообще, и тем больше, чем меньше 
они сдерживали посредством изучения природы свое благочестивое рвение. 
Достаточно хотя бы вспомнить о судьбе коперниковской системы. Последствия 
угнетения и враждебности, которые претерпевал научный дух со стороны теологии, 
мы ощущаем в библиографическом отношении ещё и теперь
Интереснейшие для своего времени, остроумнейшие философские труды, например 
сочинения Джордано Бруно, Николая Тауреллуса, стали такими литературными 
редкостями главным образом потому, что ограниченность теологов создала им 
репутацию атеистических произведений. Но чем же было преступление атеизма? Тем, 
чем в политике в некоторые хорошо известные времена была государственная измена

Но почему же дух теологии является противоположным философии, науке - ибо, как 
уже говорилось, философия представляет собой идею науки - духом? Что является 
верховным принципом этой противоположности? Вот что: фундаментом теологии 
является чудо, фундаментом философии - природа предметов; фундамент философии - 
разум, отец закономерности и необходимости, принцип науки; фундамент теологии - 
воля, прибежище невежества, короче, противоположный принципу науки принцип 
произвола. Но заметьте же себе следующее: фундамент теологии как партикулярной 
науки в, её своеобразном отличии от философии и её независимости от философских 
влияний, от ограничений, которые ставит разум ортодоксального теолога, чтобы 
избежать опасных последствий или сколько-нибудь удовлетворить себя своими 
объяснениями, например в утверждении, что воля божья не разнится от; мудрости, 
сущности божьих и т. п. утверждениях и ограничениях, которые не уничтожают 
действительного принципа теологии именно потому, что это только утверждения и 
внешние ограничения

Философия рассматривает законы морали как нравственные отношения, как категории 
духа, как основанные на самих себе идеи, короче, как законы, теология их