источник своих страданий; таким, каков он есть, он был в божественной идее". 
Самое поверхностное, самое простое объяснение явления, когда признается особый 
принцип, например когда причину зла хотят объяснить особым злым принципом. Но 
зло так же мало нуждается в принципе, как холод или темнота; не существует 
никакого принципа холода, не существует никакого принципа темноты. Зло 
возникает только благодаря лишению, от недостатка; положительное здесь дано 
только случайно, так, только случайным образом в холоде оказывается деятельная 
сила. Замерзшая вода может разорвать ружейный ствол, в котором она заключена; и 
все же холод есть известное лишение силы; он возникает только при уменьшении 
движения, разделяющего частицы влаги друг от друга... Поэтому зло коренится в 
самих абстрактных формах, т. о. в идеях, которых бог не вызывал актом своей 
воли; такова же природа чисел или фигур и вообще возможных сущностей, которые 
нужно считать вечными и необходимыми. Бог поэтому не есть виновник сущностей, 
поскольку они лишь возможны; но нет ничего действительного, чего бы он не 
определил и не наделил существованием, и зло он допустил только потому, что оно 
подразумевается в том лучшем плане, который изначально существует в сфере 
возможного... Но зло было объектом воли как условие и средство, а не как цель...

Метафизическое зло сводится к простому несовершенству или ограниченности, 
физическое - к страданиям, моральное - к греху. Хотя физическое и моральное зло 
не есть зло необходимое, но оно все-таки возможно, а именно в силу вечных истин.
 И поскольку бесконечная сфера истины включает все возможности, постольку 
необходимо, чтобы существовало бесконечное число возможных миров, чтобы зло 
входило в состав многих из них и чтобы даже лучший из всех миров содержал зло, 
но такое зло, которое само приводит к благу и является злом лишь с точки зрения 
ограниченной части, а не с точки зрения Вселенной, не с точки зрения великой 
связи вещей... То, что в той или иной части кажется нарушением, в целом 
составляет порядок...
Блаженство всех разумных созданий есть та цель, которую бог имеет в виду; но 
это не вся его цель и даже не последняя и не окончательная цель его. Если бы 
блаженство разумных созданий было единственной целью, то, конечно, не было бы 
ни греха, ни страдания. Бог избрал бы из всех возможностей такой строй, при 
котором это зло было бы исключено. Но тогда он упустил бы то, что нужно 
Вселенной, то есть что он должен воздать самому себе... Мы находим в мире пещи, 
которые нам не нравятся; но мы должны знать, что он существует не для нас 
одних! И все-таки мир создан для нас, если только мы мудры; он для нас будет, 
подходящим, если мы ему будем соответствовать; мы будем счастливы в нем, если 
мы того хотим... Разумеется, добродетель ость благороднейшее качество 
сотворенных существ, но она не единственное хорошее качество вещей. Есть ещё 
бесконечно много других, которые как бы склоняют к себе бога, и в результате 
всех этих побудительных мотивов получается величайшая возможная полнота блага, 
и очевидно, что если бы налицо была только добродетель, если бы существовали 
только разумные создания, то было бы меньше блага. Когда Мидас имел только 
золото 91, он был менее богат, чем ранее. Кроме того, премудрость должна 
создавать многообразие: умножать количество вещей одного и того же рода, как бы 
ни были они благородны, было бы просто преизбытком и в то же время скудостью. 
Поэтому природе нужны животные, растения, неодушевленные тела: в неразумных 
созданиях есть нечто чудесное, что упражняет и занимает разум. Что делало бы 
разумное существо, если бы совсем не было неразумных вещей, и о чем бы оно 
мыслило, если бы не было ни движения, ни материи, ни чувств?..
Но хотя бог выбирает самое лучшее, все же он делает это не по принуждению, и в 
объекте божественного выбора нет никакой необходимости: ведь так же возможен и 
другой порядок вещей. Выбор именно потому свободен и не зависит от 
необходимости, что он осуществляется среди многих возможностей, и воля 
определяется только имеющим перевес благом объекта... Он не может действовать 
иначе именно потому, что невозможно действовать лучше. Но это гипотетическая, 
моральная необходимость, которая не противоречит его свободе, а есть скорее 
действие его выбора. Что противно разуму, того нельзя приписывать мудрому 
существу... Именно потому, что бог не оскудевает в выборе наилучшего, его 
деятельность всегда мотивирована. Чем совершеннее существо, тем более оно 
определяется к добру и в то же время тем оно свободнее... Судья бога - его 
собственный разум и премудрость. Вечные истины, предмет премудрости более 
неприкосновенны, чем Стикс был для Юпитера...
Допущение зла вызывается этой моральной или также гипотетической необходимостью.
.. Но необходимое вследствие моральной необходимости, то есть вследствие 
принципа блага и мудрости, не нужно смешивать с тем, что необходимо в 
результате метафизической, или слепой, необходимости; последняя налицо там, где 
противоположное содержит противоречие... Свобода не только обходится без 
принуждения, но и без самой необходимости, хотя она всегда сопровождается 
непоколебимой уверенностью, определенной склонностью ...И только метафизическая 
необходимость противоположна свободе. Разумеется, в известном смысле можно 
сказать, что необходимо, чтобы праведники не грешили, а грешили бы дьявол и 
осужденные грешники, чтобы бог сам выбирал наилучшее, чтобы человек в своих 
решениях следовал наиболее сильным эмоциональным впечатлениям... Писатель 
Веллей, сказавший о Катоне 92, что он поступал добродетельно, потому что это 
лежало в его натуре, и что для него невозможно было поступать иначе, думал, что 
он этим воздает ему величайшую похвалу... Но эта необходимость не 
противоположна случайности: это не есть логическая, геометрическая или 
метафизическая необходимость".
Однако эта моральная необходимость есть не только метафизический, но и