пространство и материя, сами по себе безразличные, единообразные и ко всему 
равнодушные, могли воспринять совершенно другие движения и формы и подчиниться 
другому порядку. Итак, основание к существованию мира, представляющего собой 
лишь совокупность безусловно случайных вещей, следует искать в такой субстанции,
 которая в самой себе заключает основу своего существования, следовательно, 
необходима и вечна. Но этот принцип должен быть разумным: в самом деле, так как 
существующий мир случаен и одинаково возможны как этот мир, так и бесчисленное 
множество других миров, как бы одинаково претендующих на существование, то 
причина мира должна знать и принять во внимание все эти возможные миры, чтобы 
определить к бытию один из них. Но эта связь или отношение существующей 
субстанции к простым возможностям может быть не чем иным, как разумом, 
содержащим в себе их идеи; а то определение, благодаря которому одна из идей 
реализуется, есть не что иное, как действие боли, производящей выбор. А мощь 
этой субстанции и делает эту волю действенной. Мощь относится к бытию, мудрость 
или разум - к истине, а воля - к добру. Эта разумная причина должна быть во 
всех отношениях бесконечной и абсолютно совершенной по могуществу, мудрости и 
благости, охватывая все возможности. А так как все находится в гармонии и связи,
 то субстанция может быть только единой. Её воля составляет источник 
существования, её разум - источник сущностей". Бог есть "субстрат и субъект 
вечных истин, обосновывающий их реальность, поскольку всякая реальность должна 
иметь свое основание в существующем субъекте; поэтому нельзя говорить, как это 
делают некоторые последователи Дунса Скотта, что вечные истины существовали бы, 
если бы и не было никакого разума и даже никакого бога... Эта мудрость, 
соединенная со столь же бесконечной благостью, не могла не выбрать наилучшего. 
В самом деле, как незначительное зло есть вид блага, так и незначительное благо 
есть вид зла, раз оно препятствует большому благу, и потому божественные 
действия содержали бы нечто ошибочное, требующее улучшения, если бы было 
возможно выполнять их лучше...
Если бы среди возможных миров не было наилучшего, то бог не произвел бы 
никакого мира. А так как он все делает в соответствии с высшим разумом и вообще 
не способен действовать помимо или вопреки разуму, то он выбрал наилучший мир...
 Здесь возможно возражение, что, наверное, мог бы существовать мир без греха и 
страданий; но в таком случае он не был бы лучшим миром, потому что все 
находится в связи в каждом из возможных миров; Вселенная, какова бы она ни была,
 есть нечто монолитное подобно океану. Поэтому во Вселенной ничего нельзя 
изменить без того, чтобы вместе с этим не распалось самое её существо, или, так 
сказать, её нумерическая индивидуальность. Поэтому если бы в ней недоставало 
самого незначительного зла, какое происходит в этом мире, то она не была бы 
более этим миром, тем миром, в котором все рассчитано и проверено и который 
поэтому и был признан богом как наилучший и был избран им... Впрочем, можно 
вообразить себе возможные миры без греха и несчастья; но как раз эти возможные 
миры стояли бы гораздо ниже нашего, о чем можно заключить уже a posteriori из 
действия, именно из того, что бог избрал мир таким, каков он есть. Кроме того, 
известно, что часто зло вызывает благо, и без этого зла благо не было бы 
достигнуто. Часто даже два зла производят большое благо: двойной яд проявляет 
себя целебно. Ведь даже в римской церкви поют в священный вечер накануне пасхи: 
"Адамов грех - священная необходимость: ведь смерть Христа очистила его. 
Блаженна та вина, которой спаситель так чудесно, так величественно покорился!"
Впрочем, зла не так много, как некоторые утверждают. "Зло удваивается, если на 
него обращают особое внимание... И только вследствие недостатка внимания наши 
блага уменьшаются. Если бы нашим обычным состоянием была болезнь и мы только 
изредка пользовались добрым здоровьем, то мы бесконечно больше ценили бы это 
великое благо и менее чувствовали свои страдания. Несмотря на это, конечно, все 
же лучше, что здоровье - обычное состояние, а болезнь - исключение... Если 
принять во внимание хрупкость человеческого тела, то нужно удивляться не тому, 
что люди временами бывают больны, а скорее тому, что они так редко, а не всегда 
бывают больны (§14, 13)... Бейль видит в мире только больницы да тюрьмы, но 
домов существует больше, чем темниц. "Исторический и критический словарь", 
статья 
"Всюду тюрьмы и больницы, всюду виселицы и нищие".
Ещё Эврипид великолепно говорит: "Людям дано больше счастья, чем бедствий".
Причину этого мирового зла нужно искать в идеальной природе создания, поскольку 
эта природа познается печными истинами, содержащимися в божественном разуме 
независимо от его воли. Ведь в понятии создания уже изначально заключено 
несовершенство, почему созданию и свойственно иметь недостатки и заблуждаться. 
Платон говорит в своем "Тимее", что мир коренится в разуме, будучи связан с 
необходимостью. В этом положении можно найти хороший смысл. Бог есть разум, а 
необходимость, то есть существенная природа вещей, есть предмет разума, 
поскольку он существует в вечных истинах. Но этот предмет чисто умственный и 
содержится в божественном разуме. Здесь заключена не только изначальная форма 
или сущность добра, но также источник зла; здесь-область вечных истин, которую, 
если дело идет о первоисточнике вещей, и нужно ставить на место материи. Эта 
область есть идеальная причина страдания и зла, так же как и добра; хотя 
собственно формальная сторона зла, то, что делает зло злом, не имеет совсем 
положительной, действующей причины, заключается только в лишении". Гипотеза 
двух принципов, которую Бейль находит соответствующей разуму и опыту, ложная. 
"Конечно, есть два принципа, но оба они в самом боге, именно его разум и его 
воля. Разум доставляет принцип зла, оставаясь им не запятнанным, не делаясь сам 
злым. Он представляет существа в том виде, в каком они даны в вечных истинах;
он содержит в себе основания, в силу которых допускается зло... Человек-сам