положительного, Лейбниц в своей "Теодицее", и в своих замечаниях на положение 
картезианца Ламп пользуется примером нагруженного корабля, который тем 
медленнее плывет по реке, чем больше в нем груза. Река есть причина всего 
положительного при движении, есть причина силы и быстроты этого корабля, груз 
же есть препятствие
или ограничение этой силы и причина медленности движения.
Если монада не доставляет ничего действительного, подлинного, то её 
деятельность не реальная, а фиктивная, воображаемая, значит, она не имеет 
ничего прочного, никаких ресурсов; в отношении бога монаду нельзя отличить от 
простой модификации.
Кроме того, деятельность монады, как это явствует из слова "самодеятельность", 
выражает внутреннюю, духовную деятельность или во всяком случае деятельность, 
подобную душевной. Но духовная деятельность исключает всякую совместную 
деятельность, и поэтому, и только поэтому, она есть самодеятельность. Помощь, 
содействие возможны лишь для двух чувственно обособленных существ, как, 
например, если мне кто-нибудь помогает поднять тяжесть, причём часть достается 
на мою, часть на долю другого. Если приятель или товарищ облегчает мне 
понимание или перевод известного автора, то он, разумеется, оказывает мне 
содействие, но это содействие есть лишь содействие благодаря мне самому, и 
только благодаря мне самому имеет для меня жизненную силу и действие; ибо то 
обстоятельство, что я воспринимаю как членораздельные звуки, как слова те звуки,
 которые исходят из его уст, что я связываю с ними определенный смысл, что я их 
понимаю, это мое дело, моя деятельность. В конце концов все мои определения 
суть самоопределения. Душа есть чистая деятельность, actus purus чистый акт, 
причина самой себя; абсолют и все предикаты, которые мы приписываем абсолюту, 
за исключением чистого ума, получают свой реальный смысл, свое существование, 
свой субстрат только в душе. Думать и хотеть вместе со мной никто не в 
состоянии. Душа есть нечто единичное и единственное, она есть абсолютное целое, 
так сказать, абсолютное единство, а в этом единстве есть двойственность, 
отличие самого себя, единство с собой, поэтому это деятельность, но в виде 
самодеятельности. Так как в душе нет ничего, кроме нее, то с ней не может 
ничего быть или действовать, кроме нее самой, иначе она была бы чувственной 
вещью или существом. Поэтому представление о божественном содействии есть 
понятие, противоречащее как понятию бога, так и понятию монады. Такие 
представления, которыми кишит теология, просто фальшивые окна в идее бога, это 
- скрытые могилы разума; на них снаружи написано имя божие, содержание же их, 
если туда проникнуть, сводится к грубейшим, материальным, безбожным 
представлениям. Ещё одно соображение: предположим, что может осуществиться 
содействие внутреннему самостоятельному принципу, но как можно думать, что бог 
- следовательно, бесконечное, всемогущее существо, ибо так мы себе его 
представляем, - будет действовать совместно с монадой, следовательно, с 
конечным, вообще ограниченным существом, с созданием, ибо к такому 
неопределенному представлению сводится в этом отношении своеобразие монад? Ведь 
и содействие подобного мне существа или даже существа менее мощного 
ограничивает долю моей силы, так что я уже не могу приписать себе полной 
самодеятельности; насколько же больше поколеблет мою деятельность и, 
следовательно, мое существо простое содействие бесконечного существа - такое 
сравнение оправдывается, даже вынуждается своеобразием того круга представлений,
 в котором мы находимся. Сила, мощь бесконечного существа сама, разумеется, 
бесконечна. Как могла бы она действовать вместе со мной, как могла бы она мне 
помогать или делать ещё что-либо - подберите, если хотите, какое-нибудь другое 
подходящее выражение? Это оказалось бы возможным лишь при условии, если бы эта 
сила в моей собственной деятельности нашла свой предел, границу. Но каким 
образом существо, нуждающееся для своей деятельности в содействии бесконечного 
существа, могло бы поста вить предел именно этому существу? Разве при таких 
обстоятельствах существо, ставящее границу деятельности бесконечного, не 
оказалось бы само безграничнее самого безграничного существа? Итак, в этом 
представлении мы наталкиваемся на ту же фальшь и софистику, путаницу и 
недомыслие, что и в теологических представлениях о божественной благодати и 
человеческой воле, посредством которой человек должен был бы иметь возможность 
противостоять богу. Но здесь следует не впадать в заблуждение, а признать, что 
во всех этих и подобных представлениях бог есть лишь имя, содержание же 
составляет та синильная кислота, азот или какое-то другое химическое вещество, 
которое в известных пропорциях, допускающих даже точное исчисление, соединяется 
с другим химическим веществом, а именно с человеческой душой.

16. Критика теологической точки зрения как введение к "Теодицее" Лейбница
Теологическое миросозерцание и было точкой зрения Лейбница при написании его 
знаменитого произведения "Теодицея", получившего такую популярность. Повод к 
написанию "Теодицеи" доставил Бейль, заявлявший и считавший доказанным, что 
вера несовместима с разумом, что разум может обнаружить неразрешимые 
противоречия в догматах веры, а именно что, согласно разуму, зло, грех, злое 
начало Вселенной не может находиться в согласии с образом мудрого, благого и 
справедливого бога. Целью "Теодицеи" является опровержение утверждений и 
возражений Бейля и тем самым доказательство совместимости веры и разума. 
Замысел "Теодицеи" нельзя отбросить с порога, протестуя против дерзкой попытки 
проникнуть в непостижимое божественное существо; ведь сама по себе "Теодицея" с 
философской точки зрения ставит себе только ту задачу, чтобы с помощью идеи 
разгадать мнимые или действительные противоречия опыта, вскрыть реальность идеи 
даже в том, что идее противоречит. Скорее можно сказать, что не годится