воспринимать; ещё менее является пространство свойством божьим, как того хочет 
Кларк, ибо если бы пространство было таким свойством, то оно составляло бы 
божественную сущность, и, поскольку пространство имеет части, это привело бы к 
выводу, что божественное существо распадается на части.
Помимо пространства, протяжения и других материальных определений, словом, 
помимо исключительно пассивной, или страдательной, способности "в состав 
сущности материи входит и нечто другое". Согласно первым принципам 
"Монадологии", по которым душа является универсальным принципом всего сущего и 
существующего, явствует, что это "другое" есть не что иное, как деятельная сила.
 "Если мыслить тела лишь с помощью математических понятий - величины, фигуры, 
места и их модификаций, не прибегая к метафизическим понятиям, а именно к 
понятию деятельной силы в форме инерции и в виде противодействия движению 
материи, то неизбежно получилось бы, что движение даже совершенно 
незначительного тела, наталкивающегося на другое, очень большое тело, 
сообщилось бы и ему, и, следовательно, большое покоящееся тело могло бы быть 
увлечено незначительнейшим телом, с ним встретившимся, без того, чтобы 
последнее было задержано в своем движении данным столкновением;
в самом деле, ведь в чисто метафизическом понятии материи не содержится 
никакого сопротивления, но скорее полное безразличие в отношении движения. При 
таких обстоятельствах не более затруднительным было бы привести в движение из 
состояния покоя большое тело чем тело незначительное, существовало бы действие 
без противодействия и можно было бы безмерно растрачивать силу, ибо все могло 
бы быть совершено любым телом. Но это противоречит законам природы и принципам 
подлинной метафизики...
Деятельная сила есть либо изначальная сила, присущая всякой взятой самой по 
себе телесной субстанции: ведь безусловно покоящееся тело находится в 
противоречии с понятием природы; такая деятельная сила соответствует душе, или 
субстанциальной форме, но эта сила принадлежит группе всеобщих причин и 
недостаточна для объяснения особенных явлений; либо деятельная сила имеет 
производный характер и заключается в ограничении изначальной силы, ограничение 
же это коренится во взаимном столкновении тел... Поэтому ни одна субстанция не 
может получить от другой деятельную силу, но лишь определение и ограничение 
своего имманентного влечения".
Свойства и производные силы, или так называемые случайные формы, суть не что 
иное, как модификация изначальной энтелехии, подобно тому как фигуры - 
модификации материи. "Но модификации представляют собой известное ограничение 
субстанциальной и самой по себе данной сущности; они не прибавляют к субстанции 
ничего нового и положительного, являясь лишь ограничениями и отрицаниями; в 
противном случае все модификации составляли бы некое творчество. И модификации 
представляют собой непрерывное изменение, в то время как простая субстанция 
есть нечто неизменное. Поэтому ежеминутно во Вселенной и даже в каждой части 
Вселенной возникает и исчезает бесконечное множество движений и фигур...
Изначальная сила представляет основу внутренней деятельности, или представления,
 производная же сила - принцип движения, или внешней деятельности, 
соответствующей деятельности внутренней. Поэтому причина движения есть нечто 
нетелесное, хотя субъект движения представляет собой тело, само же движение 
есть лишь изменение места, и нет никакого другого движения, кроме 
пространственного, хотя имеются другие изменения, помимо пространственных. 
Поэтому материальным принципом разнообразия материи является движение59; 
движение есть также основа сцепления. Жидкое состояние возникает в результате 
многообразного движения, твердое состояние - от движения согласованного. 
Впрочем, нет ничего жидкого, что не включало бы известной степени твердости, и 
нет ничего твердого, что не включало бы известной степени жидкого".
Движение же не составляет ничего само по себе реального. "Оно есть только 
известная последовательность; поэтому подобно времени, в строгом смысле слова, 
движение никогда не есть нечто сущее, ибо оно никогда не существует полностью, 
так как у него нет сосуществующих частей. Наоборот, движущая сила, или влечение,
 существует вполне в каждое мгновение и поэтому есть нечто подлинное и реальное.
 Итак, в природе сохраняется не одинаковое количество движения, как думал 
Декарт, а то же самое количество движущей силы, ведь природа считается больше с 
реальным, чем с тем, что помимо нашего духа но обладает полнотой существования. 
Декарт полагал, что обе формулы говорят об одном и том же. Но насколько велико 
и значительно различие между движущей силой и величиной движения, может 
явствовать из следующего доказательства, опирающегося на две предпосылки, 
которые, впрочем, считаются правильными всеми философами и математиками. Кларк, 
однако, отмечает в своем "Пятом ответе" Лейбницу, что ни картезианцы, ни прочие 
философы и математики не примут его предпосылки, за исключением того случая, 
когда время, нужное телу для поднятия и падения, но вовсе но принятое во 
внимание Лейбницем, будет величиной постоянной. И позднейшие физики упрекают 
его в том, что он не принял во внимание время. Смотри "Физический словарь" 
Гелера60, статью "Сила". Впрочем, аббат де Конти отметил это, на что Лейбниц 
ответил, что время здесь совершенно безразлично.
Первая предпосылка сводится к тому, что тело, падающее с известной высоты, 
получает ту же силу, которая ему нужна, чтобы подняться на ту же высоту, если 
оно сохраняет свое направление и если нет внешних препятствий (например, 
сопротивления воздуха), от чего мы здесь, впрочем, отвлекаемся: таким образом 
маятник, например, возвращается как раз на ту высоту, с которой он спустился. 
Вторая предпосылка сводится к следующему: чтобы, например, поднять тело А весом 
в 1 фунт на высоту CD в 4 локтя, нужна такая же сила, как для поднятия тела В 
весом в 4 фунта на высоту EF в 1 локоть. Из этого следует, что если тело А