"Само бытие, как и последующие определения не только бытия, но логические 
определения вообще, могут рассматриваться как дефиниции абсолютного, как 
метафизические дефиниции бога; однако ближайшим к дефиниции бога является все 
же лишь первое простое определение какой-либо сферы, а затем третье, которое 
является как бы возвратом от различения к простому отношению к себе самому. 
Вторые определения, представляющие собой ту или иную сферу в её различии, 
являются, напротив, дефинициями конечного". Дальше в "Логике" (в издании 
полного собрания сочинений на стр. 147) сказано: "Формы наличного бытия 
выпадают из ряда тех определений, которые могут быть рассматриваемы как 
дефиниции абсолютного, так как формы данной сферы, взятые сами по себе, 
непосредственно выступают лишь как определенности, вообще как конечные формы". 
Но то же самое, что относится к формам наличного бытия, относится и к тем 
формам, которые внутри других сфер занимают то же положение, что и формы 
наличного бытия внутри сферы бытия в целом. Ни один мыслитель не был дальше, 
чем Гегель, от того, чтобы применять конечные категории для определения 
абсолютной сущности, так что, по Гегелю, никак нельзя было бы сказать: бог 
является тем-то и тем-то, ибо он, напротив, является, по Гегелю, абсолютным 
отрицанием всякого конкретного бытия. Поэтому и самая форма дефиниции 
определена Гегелем как форма, несовместимая с абсолютным, не соответствующая 
абсолютному. Даже если не желать признать за логикой того места и значения в 
системе науки, какое ей (впрочем, в качестве метафизики) предоставляет Гегель, 
то все же у Гегеля никогда не может быть отнята та высокая заслуга, что он был 
первым, кто - с такой же степенью глубины, как и остроты мышления - дал критику 
категорий, кто определил силу и значение cymeci венных форм мышления, их 
ценность и границу их действительности. Никто не может отрицать, что "Логика"  
Гегеля является поэтому превосходным инструментом для того, чтобы постигнуть 
сущность какого-либо предмета с предельной ясностью, не исказив и не осквернив 
её никакими несвойственными предмету определениями, чтобы познать предмет с 
помощью адекватных категорий, которые одни только дают понятие о нем, 
следовательно, применить к предмету только те определения, которые являются его 
определениями, самоопределениями. Так, гегелевская "Логика" учит, что отношение 
взаимодействия не является категорией, которая соответствует природе души и её 
отношению к телу, ибо это понятие принадлежит к низшей сфере; что, когда мы 
мыслим определения абсолютной сущности как свойства, мы мыслим их в 
противоречии с их собственной природой (именно той природой, которой они должны 
обладать, чтобы быть определениями абсолютного), ибо эта категория 
соответствует только рефлективному определению вещи. "Логика" Гегеля учит, что 
понятия основания, причины, сущности, когда мы говорим, на пример, бог есть 
сущность, или основа, или причина мира, хотя и являются, конечно, определениями 
бога, но это ещё не истинные, не адекватные, а недостаточные, абстрактные 
определения. Вся "Логика" Гегеля представляет собой обстоятельное 
доказательство того, что только дух есть адекватное определение бога, ибо идея, 
вывод логики Гегеля есть именно понятие о духе, каким оно выступает в логике, 
так что дефиниция бога как абсолютной идеи есть лишь чисто логическое или 
метафизическое выражение определения бога как абсолютного духа. Но это 
доказательство ведется Гегелем таким образом, что сама идея является тем, что 
доказывает- себя как единственное абсолютное определение абсолютного; что 
критика категорий является их собственной диалектикой, в которой они сами себя 
отрицают (как самостоятельные дефиниции, ибо как моменты они сохраняются) и 
посредством этого отрицания (отрицания их объективного изображения как 
конечного определения, не соответствующего понятию абсолютного) воплощает в 
себе абсолютную идею но только как свою истину, по как общую, единственную 
истину.
Таким путем мы пришли наконец к пункту, где должны раскрыть источник нелепых и 
смешных выводов господина Бахмана. А именно Гегель говорит: "Логику надо 
понимать как систему чистого разума, как область чистой мысли. Эта область - 
сама истина, какой она выступает без покрова, без маски, какой она является в 
себе и для себя самой; можно сказать поэтому, что содержание логики есть 
изображение бога в его вечном существовании, т. е. до сотворения (это последнее 
определение, очевидно, является у Гегеля лишь образным выражением, которое, 
однако, господин Бахман подхватывает в качестве чистой голой истины и извлекает 
отсюда всевозможные выводы) природы и конечного духа". Диалектику же, метод 
логики, Гегель определяет как специфическую, свойственную логике форму и 
движение её содержания. Например, "содержание само в себе, диалектика, которую 
оно содержит в самом себе, и есть то, что движет его вперед". Отсюда, заключает 
господин Бахман, поскольку содержанием логики является воспроизведение сущности 
бога, диалектика же есть форма, присущая этому содержанию, бог, согласно 
гегелевской "Логике", в действительности есть "конечное". Ибо конечное 
представляет собой момент внутри диалектического течения "Логики", 
следовательно, "узловая линия отношений меры есть момент, в котором сам бог 
должен определить себя и своей глубочайшей сущности" или, вернее сказать, он 
сам есть эта узловая линия, ибо нельзя не понять или, напротив, очень легко 
понять, почему господин Бахман употребил здесь смягченное выражение "момент",- 
он сделал это именно потому, что иначе вздорность, несообразность его выводов 
слишком бросалась в глаза. Значит - заключаем мы дальше полностью в духе 
господина Бахмана - бог есть нейтральность, а следовательно, он есть 
спецификация нейтральности, значит, бог есть избирательное сродство, 
следовательно, он - само химическое вещество, поскольку последнее есть субъект 
этих отношений, следовательно, он есть экстенсивное и интенсивное количество, 
прямое и обратное отношение, следовательно, он есть отношение степеней,