монады непосредственно не знают друг друга, каковы они сами по себе; ни одна из 
них не может, созерцая лицо другой, проникнуть в её сердце; они воспринимают 
друг друга как феномены; разделение Канта между в себе бытием и бытием для 
другого уже намечено в монаде, дымка материи скрывает их друг от друга. Правда, 
в основе этого механического размежевания монад лежит глубокая идеалистическая 
идея; она заключается в следующем: по существу пассивные состояния вещей и 
существ суть не что иное, как деятельные состояния, в них нет ничего 
страдательного, когда кажется, будто они пребывают в страдательном состоянии. В 
вещь не может проникнуть извне ничто такое, что потенциально, в возможности уже 
не находилось бы в ней; всякое определение есть лишь раскрытие; ни над какой 
вещью нельзя совершить насилие, ибо то, что с ней происходит, происходит лишь 
потому, что основа происходящего находится в её недрах, потому, что это может 
произойти; итак, внешнее изменение состояния есть лишь проявление внутренней 
потенции и качества. Среди многих замечательных мыслей императора Марка Аврелия 
есть и такая, которая в этом пункте совпадает с "Монадологией", поэтому её 
следует здесь привести: "С человеком ничего не может произойти, что бы не 
определялось судьбой человека, подобно тому как с животным, растением, камнем 
ничего не может случиться, что бы не соответствовало их природе. Если же ни 
одно существо не может испытать ничего другого, кроме того, для чего оно 
взросло и к чему оно определено по своей природе, зачем тебе жаловаться? Будь 
уверен, что всемогущая природа не наделила тебя ничем неносильным" 
"Размышления". Но зачем, избегая грубого представления о внешних явлениях и 
впечатлениях, превращающих субстанцию существ в податливое тесто, перескакивать 
к прямо противоположному взгляду и искать опору в непреодолимой твердости и 
неподатливости атома, даже если понимать эту неподатливость и твердость в 
духовном смысле? Эластичность представляет сущность субстанции. Правда, 
согласно Лейбницу, эластичность составляет существенное свойство тела (см. 
письмо к Бернулли, эластичность для него лишь специальная сила и свойство, а не 
универсальное, физическое, но не метафизическое, субстанциальное свойство. Во 
всяком случае восприятие возникает в результате физического воздействия; во 
всяком случае субстанция испытывает нечто от других субстанций, ими 
определяется, но она снова восстанавливает свое бытие, и в этом восстановлении 
коренится её самодеятельность и самостоятельность. Конечно, субстанция 
нуждается в других субстанциях; имеется зависимость в результате взаимных 
потребностей; голод и жажда - связь, соединяющая нас друг с другом. Но, 
удовлетворяя свою потребность, субстанция снова восстанавливает свою свободу и 
самостоятельность. Поэтому субстанции, или монады, не только не находятся в 
отношениях господства и подчинения, но и объединяются более пылкими, более 
тесными связями, соответствующими понятию души:
нуждой, кровным родством, склонностью, желанием, любовью. Природа не только 
разделяет и различает, но и соединяет; она не только индивидуализирует; индивид 
- простое существование, сущность же - род, вид. И перед тождеством рода, 
сущности исчезает значение атомистического разделения индивида, индивидуального 
отличия, тем самым исчезает значение отдельного индивида. Природа производит 
индивиды в большом количестве, в неограниченном числе и порождает тем большее 
количество индивидов, чем ниже они по роду или виду. Не стоит напоминать 
известные всем факты необыкновенного размножения мух, вшей, клопов, блох, 
саранчи, рыб и так далее Согласно микроскопическим наблюдениям Эренберга, среди 
растительных организмов наибольшей силой размножения обладают плесневые грибки, 
а из животных превосходят всех остальных по силе размножения инфузории. У 
коловраток, представляющих высший разряд по сравнению с желудочными червями, 
меньшая производительная сила, чем у последних, обладающих более неограниченной 
силой размножения; при этом способ размножения их разнообразен:
они несут яйца, размножаются путем рождения живых организмов, а также путем 
собственного деления, а именно трехчастного, между тем как коловратки 
ограничены в способе своего размножения: они размножаются либо посредством 
откладывания яиц, либо рождением живых организмов. Чем ниже вид, тем слабее, 
незначительнее различие индивидов друг от друга - по одному изучишь всех, тем 
более безразлична, маловажна сама по себе индивидуальность, и как раз в связи с 
этой неразличимостью, этим безразличием количество особей оказывается очень 
большим. При таких обстоятельствах акт размножения становится сам по себе 
безразличным актом. Полипы (хотя и не все виды их) размножаются путем 
произвольного, искусственного деления. Размножение у низших животных не связано 
с интенсивным актом совокупления особей различного пола. Так, у 
пластинчатожаберных моллюсков размножение бесполое, посредством яиц или в 
крайнем случае путем простого самооплодотворения двуполого существа. Даже тли 
рождают живую молодь, во всяком случае в течение лета, без предшествующего 
совокупления; эти рождают в свою очередь, и так до осени, когда впервые 
появляются самцы, которые совокупляются с самками. Некоторые животные двуполы, 
являясь одновременно и самцами и самками, однако не сами для себя;
другие - и для самих себя, как, например, ленточные и цепочные глисты, которые 
сами себя оплодотворяют. У ленточного глиста ость ещё то замечательное свойство,
 что почти каждый его член имеет свой особый яичник. Где размножение связано с 
двумя особями различного пола, там оно более ограниченно уже по внешней причине.
 Но именно благодаря этому ограничению значение индивида возрастает, растет 
качественная его ценность. По отношению же к своему роду индивид проигрывает в 
своем значении. Проявлением этой маловажности с точки зрения интереса рода 
является смерть. Но зато любовь проявляет сострадание к индивиду. Только в 
любви индивид получает абсолютную ценность, человек человеку - бог.
Благодаря же множественности сущность теряет свою специфическую ценность, свое