творить из самого себя, из себя же черпать новый материал и содержание, он 
должен был сначала носить воспринимающий характер и воспринятый, уже готовый и 
законченный мир, в котором перед ним предстало как действительность то, что 
было сначала лишь стремлением и желанием превращать в свою сущность как 
оживляющий, развивающий и основополагающий материал. Как первое представление 
человека о себе есть представление себя
Здесь следует вспомнить о глубоких и достопамятных словах Лессинга и 
Лихтопберга (18по поводу исторического христианства и Других относящихся сюда 
предметов как другого, то есть он видит и познает сначала человека, его 
сущность и самого себя лишь в другом, подобном себе по сущности, предметном 
человеке и таким образом достигает самосознания, так в новое время человеческий 
дух только через восприятие себя как объекта, то есть через познание и 
ассимиляцию внутренне родственного себе духа произведений классической 
древности, достиг самосознания и вместе с тем продуктивности. Прежде чем стать 
творческим, он должен был воспроизвести в себе мир своего духа, своей сущности 
и происхождения. Платон, Аристотель и остальные философские системы и прочие 
произведения классического мира лишь потому были приняты с таким энтузиазмом, с 
такой жадностью поглощены и ассимилированы, что охваченные энтузиазмом умы 
нашли в них удовлетворение собственной внутренней потребности, избавление и 
воскресение собственного разума, ибо пробужденный, свободный, универсальный, 
мыслящий дух признал эти произведения своими собственными продуктами. Изучение 
римской и греческой литературы было в период возрождения наук не праздным 
занятием для препровождения времени, при котором внутренние интересы человека, 
его дух, настроение, сердце остаются равнодушными, напротив, оно велось с 
благоговением, безусловной преданностью, религиозным, самоотверженным почтением 
и любовью, которые одни только являются благословением и духом-хранителем, 
обеспечивающим истинные достижения. Целью изучения классической литературы, как 
говорит Герен в своей истории последней (т. 2, стр. 278), было "к большой чести 
того времени, как собственно должно быть, образование духан. Крейцер19 говорит 
о первом периоде, который называет периодом подражания: "Возродилась идея о 
жизненном достоинстве образованных язычников, люди были тронуты величием их 
мышления и красноречия. Должна была возродиться полнота их жизни, мыслей, 
творчества и речи". Ср. "Исследования Дауба и Крейцера", т. I, стр. 8, и 
последнего "Акамедического исследования древности", стр. 80 и 81. Поэтому время 
Лоренцо Медичи было не чем иным, как блестящим торжеством воскресения, 
торжественным возрождением "лэсзического мира в слове и деле, ощущении и 
созерцании, мышлении и жизни; сама Флоренция была возрожденными Афинами,
Только через это восприятие и усвоение мира, который был для духа хотя и 
объективным, данным миром, переданным словом, но словом, сказанным от души, 
выражавшим то, что он сам имел на сердце и хотел высказать, но не имел еще силы 
и умения сделать, он пришел к самому себе, спустился в свою собственную глубину,
 к тому внутреннему единству с самим собой, которое одно является источником 
самодеятельности и продуктивности. Ибо творческий дух есть именно тот, который 
не останавливается на оставленном ему материале, не остается в унаследованном 
мире, где он пребывал бы вне себя, и который все-таки остается другим и внешним,
 даже если дух ощущает и признает этот мир собственным, но стал единым с самим 
собой.

§ 8. Новый научный интерес к природе
Когда мыслящий, свободный, универсальный дух снова пробудился и достиг 
объективного бытия, то древний языческий мир, и прежде всего природа, 
необходимо опять вошел в почет, потерял жалкое положение простой креатуры и в 
своем величии и возвышенности, в своей бесконечности и существенности стал 
предметом созерцания. Природа, которая в средние века, с одной стороны, впала 
во мрак совершенного невежества и забвения, а с другой - изучалась лишь 
опосредованно, через мутную среду традиционной и к тому же дурно понятой физики,
 стала теперь снова непосредственным предметом созерцания, а ее исследование - 
существенным объектом философии. При этом поскольку философия, или познание 
природы как отличной от духа сущности, не есть непосредственное, тождественное 
с духом познание, но познание, обусловленное экспериментами, чувственными 
восприятием и наблюдением, то есть опытом, то опыт является делом самой 
философии, всеобщей существенной задачей мыслящего человечества.
Поэтому первые начала новой философии заключаются также в натурфилософских 
воззрениях итальянцев Кардано, Бернардино Телезио, Франческо Патрицци 
(латинизировано Patricius Патриций) 20, Джордано Бруно, который самым 
остроумным и определенным образом изложил свое воззрение на природу в ее 
божественной полноте и бесконечности. Естественные науки только в новое время 
приобрели всемирно-историческое значение и влияние; они лишь тогда изучаются с 
действительным успехом и создают связную, качественно развивающуюся с 
внутренней необходимостью историю, когда в основе своей имеют объективный 
мировой принцип, ибо тогда лишь он необходим; и одна эта объективная 
необходимость является причиной того, что предмет движется в продуктивном, 
плодотворном развитии именно потому, что он не исходит и не зависит от чисто 
субъективных стремлений и частных склонностей. Но этот объективный принцип духа 
и мира нового времени, который содержал в себе необходимость и причину новых 
опытных наук, был вообще не чем иным, как мыслящим духом, достигшим 
самостоятельности и свободного сознания.
Опыт в смысле научного опыта, а не опыта, тождественного с жизнью, переживанием,
 представляет точку зрения, как иногда думают, не непосредственно данную и 
понимаемую, не детскую, не первоначальную и обоснованную сама собой, а имеющую