всех духов и потому обнимающее и объединяющее всех духов, всеобщее место духов, 
как говорит Мальбранш, она является также единственно истинной причиной u 
деятельностью, принципом всякой деятельности и движения как для духов, так и 
для телесных вещей, материи или природы. Ибо сущность природы у Мальбранша, как 
и у Декарта, есть материя и её единственное реальное определение - протяжение; 
так что принцип движения содержится не в ней самой или её понятии и сущности, 
он лежит вне её, именно в божественной субстанции как идеальности всех вещей. 
Поэтому бог не только всеобщая причина движения, как у Декарта, но он является 
и должен быть (если последовательно развивать принципы Декарта) истинной 
причиной особенных действий и движений, так как движение находится вне сущности 
материи, следовательно, и вне определенных особенных тел, коих сущность есть 
именно материя или Протяжение. Поэтому естественные причины здесь лишь 
случайные причины, побуждающие божественную субстанцию действовать так или 
иначе, а не действительные, истинные причины.
Но так же, как природа, душа, или дух, не может содержать в себе принципа 
движения. Ибо материя самостоятельно противостоит духу, поэтому не представляет 
для него ни в мышлении, как идея, ни во времени, как движение, нечто 
преодолимое и определимое; она также не есть для него нечто интеллигибельное 
или движимое. Что для рассудка представляет нечто другое, темное, то неизбежно 
таково же для воли. Над чем дух как мыслящая сущность не имеет власти, над тем 
он не имеет власти и как волящая сущность. Поэтому сама душа не может истинно 
определять или двигать свое тело как тело из себя самой; она не истинная, 
положительная, но лишь случайная, побудительная причина движений, следующих за 
её волей.
Это непоследовательность Декарта, когда он приписывает духу, или душе, как он 
понимает её, силу двигать тело, допуская, что она, хотя и соединена совсем 
телом, непосредственно действует в шишковидной железе и посредством нее двигает 
тело. По Декарту, между духом и материей нет никакого отношения. Но всякое 
движение выражает отношение движущего к движимому; каким же образом дух, или 
душа, может двигать или определять тело, то есть как может она, не имеющая 
никакого отношения к телу и даже исключающая всякое отношение к нему, иметь 
такое отношение?
Мальбранш находит лишь во всемогуществе или всемогущей воле бесконечного 
существа необходимое отношение к движению тела, и потому лишь воля бога есть 
истинная причина, настоящее основание того, что, когда Я, конечный дух, хочу 
этого, мое тело движется. Правда, всемогущество, или воля, бога справедливо 
названо прибежищем невежества; но Мальбранш здесь все-таки последовательнее 
Декарта и высказал этим косвенно правильную мысль, что для того, что имеет в 
себе принцип или возможность движения и определения, определяемое не может быть 
чем-то иным или реальной противоположностью. Но так как для бесконечного 
существа конечные противоположности не имеют реальности, а дух и материя такие 
противоположности, то один только бог имеет реальную возможность определять 
тело, материя может повиноваться лишь ему, а не духу. Ибо дух - её 
противоположность. Определение его сущности должно отличаться от нее и 
противополагаться ей; и именно потому, что его существенные определения суть 
лишь отрицания тех определений, которые делают материю материей, он никогда не 
может от нее освободиться; как бы самостоятельным он ни считал себя, он 
остается, конечно, косвенно и отрицательно в известном отношении к ней и, таким 
образом, косвенно обязан ей своим достоянием. Но именно потому она не имеет к 
нему почтения, не является его "покорной служанкой", не сгибает своей гордой 
головы и прямой спины.
Как дух с этой точки зрения при последовательном проведении её не может быть 
принципом движений своего тела, так же он не может быть первоначальным 
принципом определений своей воли или действий или иметь в себе этот принцип; 
ибо он ведь только противоположная, поэтому особенная, конечная, то есть лишь 
положенная (сотворенная), сущность, так что он нигде не может быть творцом, 
начинателем, основой (первой причиной). Поэтому принципом, первоначалом его 
воли должна, как правильно говорит Мальбранш, быть воля бога. Дух должен 
хотеть; лишь то, что он хочет, свободно. Только предмет воли, определенный, 
особенный предмет, а не само воление зависит от него. "Как учат философы, воля 
к добру в общем определена, поскольку она не способна желать ничего, кроме 
добра;
в отношении ко всем отдельным благам не имеет места принуждение". Эрн. Сонэрус. 
 Шоммент. к метафизике Аристотеля. Только предмет воли есть его, а не воля, 
которая именно как свободная и неопределенная только в отношении объекта или, 
вернее, особенных, единичных объектов и как определенная в отношении принципа 
является не столько волей, сколько тягой, наклонностью, стремлением, любовью, 
как Мальбранш совершенно верно называет и определяет волю, исходя из своей 
точки зрения. А именно, по Мальбраншу, естественная любовь духа или человека к 
богу есть принцип всех наклонностей, влечений и движений. Хотя дух свободен в 
том, что он любит, и может любить особенный, иной предмет кроме бога, однако 
истинным объектом, которого хочет, ищет и желает дух, тем объектом, который 
находится позади данного объекта или в нем, является сам бог, ибо единственный 
объект всех его стремлений есть блаженство, которое во всей своей полноте и 
истине есть лишь в боге. Но принцип этой любви духа к богу есть воля бога или 
любовь бога к духу, которая вызывает в нем стремление к блаженству, то есть к 
богу как общему благу. Поэтому основание или причина, принцип как всякого 
движения и деятельности природы, так и всякого движения, деятельности и 
определения воли духа есть, по Мальбраншу, только сам бог.