сосуде, наполненном свинцом, или золотом, или иным тяжелым и твердым телом, 
заключается не больше материи, или телесной субстанции, чем когда он наполнен 
воздухом или считается пустым. Ибо количество частей материи не зависит от их 
тяжести или твердости, но лишь от протяжения, которое в том же сосуде всегда 
одинаково. Затем отсюда следует, что невозможно существование неделимых по 
природе частей материи. Ибо так как они, каковы бы они ни были, необходимо 
протяженны, какими бы малыми они ни представлялись нам, то каждую часть можно 
мысленно разделить на две или несколько меньших частей и отсюда познать их 
делимость. Ибо мы ничего не можем делить мысленно, не познавая через это его 
делимости, и потому суждение, что оно неделимо, противоречило бы нашему 
познанию (там же, 20).
Мир, или совокупность телесной субстанции, не имеет границ протяжения. Материя 
неба и земли одна и та же. Если бы миры были бесчисленны, то они все должны 
были бы состоять из той же материи, и потому не может быть многих миров, но 
лишь один мир; ибо мы ясно видим, что та материя, сущность которой состоит 
только в протяжении, заняла бы все возможные или представимые пространства, в 
которых эти миры должны были бы находиться, и мы не находим в себе 
представления об иной материи. Таким образом, во всей Вселенной существует лишь 
одна и та же материя, ибо всякая материя определяется одним тем, что она 
протяженна. Все свойства, ясно воспринимаемые нами в ней, сводятся только к 
тому, что она делима и своими частями подвижна и потому может принимать все эти 
определения, выводимые из движения её частей. Ибо делимость, которая лишь 
мыслима, не изменяет ничего, но все разнообразие материи или различие всех её 
форм зависит от движения. Но движение,  именно местное (ибо иного нельзя себе 
представить), есть перемещение одной части материи или одного тела от тел, 
которые непосредственно касаются его и считаются покоящимися, в среду других 
(там же 21-25).
Причина движения частью общая и первоначальная, представляющая общую причину 
всех движений в мире, частью особенная, от которой отдельные части материи 
получают движения, коих они раньше не имели. Всеобщая причина есть бог, который 
вначале сотворил материю вместе с движением и покоем и уже в силу своего 
естественного содействия поддерживает в ней столько движения и покоя, сколько 
он вложил в нее сначала. Ибо, хотя движение в движимой материи не что иное, как 
определение, видоизменение её, оно тем не менее имеет определенную величину или 
количество, которое, хотя в отдельных частях материи различно, в целом все же 
всегда остается одинаково, так что если одна часть материи движется вдвое 
быстрее другой, а эта другая вдвое больше первой, то в меньшей столько же 
движения, как в большей, и, чем медленнее движение одной части, тем быстрее 
движение другой, равной ей части. Мы видим также, что в боге неизменность не 
только его сущности, но и его способа действия есть совершенство. А так как бог 
при сотворении материи сообщил разным частям её различное движение и 
поддерживает всю эту материю одинаковым способом и в том же отношении, как он 
сотворил её, то разумно принять, что он всегда поддерживает в ней то же 
количество движения (там же, 36).
Из этой неизменности бога можно познать следующие законы природы, которые 
представляют вторичные и особые причины различных движений в отдельных телах. 
Первый из этих законов таков: всякая вещь, поскольку она проста и неразделима, 
сама по себе остается всегда в том же состоянии и изменяется лишь внешними 
причинами. Например, если она покоится, то она никогда не приходит в движение 
сама по себе, но лишь от внешней причины; когда она движется, то приводится в 
покой лишь препятствиями со стороны других тел, например сопротивлением воздуха,
 иначе она продолжала бы вечно двигаться. Второй закон природы таков: каждая 
часть материи, рассматриваемая сама по себе, отдельно, стремится лишь к тому, 
чтобы продолжать свое движение но прямой, а не по кривой линии. Поэтому всякое 
тело, движущееся по кругу, всегда стремится удалиться от центра описываемого 
круга. Третий закон природы таков: когда движущееся тело встречает другое и 
обладает меньшей силой для продолжения своего движения по прямой линии, чем 
другое для сопротивления, то оно приобретает другое направление и, таким 
образом, теряет не свое движение, но лишь направление его; если же оно имеет 
большую силу, то увлекает за собой другое и теряет столько движения, сколько 
сообщает другому. Но сила тела действовать на другое или противостоять его 
деятельности состоит лишь в том, что оно стремится сохранять свое состояние. 
Поэтому связное имеет силу препятствовать своему разделению, а разделенное - 
оставаться таковым, неподвижное сохраняет свой покой и, следовательно, 
сопротивляется всему, что может его изменить, движущееся сохраняет свое 
движение, то есть движение той же скорости и направления (там же, 37-43). 
Оценку Декартовых законов движения в общем и в частностях с точки зрения физики 
можно найти в "Истории физики" Фишера42, т. I, стр. 322-327 и 355-360.

§ 66. Критика принципа философии природы Декарта
Главный и основной недостаток в воззрении Декарта на природу не только в том, 
что он полагал сущность материи исключительно в совершенно простом, отвлеченном 
определении протяжения, но и в том, что он взял за основу вообще материю, как 
таковую, в отвлечении от движения как единственно субстанционального в природе, 
понимал её лишь в определении положительности, а не отрицательности, не 
признавал недостаточности материи самой по себе, не понял, что материя как 
простая материя устраняет сама себя. Ведь только движение уничтожает 
безразличие простой протяженности и внеположности материальных частей, выгоняет 
части из их мертвой безразличности, встряхивает их и, лишая материю определения 
безразличности, которое делает её простой материей, вызывает в ней различия,