основе другое движение, последнее - в свою очередь другое и так далее, ибо 
принцип и начало движения не могут находиться в природе как простом теле, то 
движение введено в природу лишь мыслящим субъектом, который воспринял его как 
факт из опыта, оно не имманентно ей. Поэтому чувственные качества, которые из 
математического тела делают чувственное и ощущаемое, физическое, которые 
дифференцируют и специфицируют вещи и этим разделением и различением вносят в 
тело дух и душу, - эти чувственные качества именно в силу того, что лишь 
математическое тело как простое тело мыслится реальным и действительным, должны 
быть, по Гоббсу, только акциденциями без сущности, продуктами движения 
действующего объекта и противодействующего, сопротивляющегося субъекта, то есть 
явлениями, образами, представлениями (phantasmata) ощущающего субъекта 
(Philosophia prima. Первая философия.
Во всяком случае это глубокая и верная мысль, что движение есть принцип природы.
 Но как, по Аристотелю, древнейшие натурфилософы Греции ошибались, делая 
определенный элемент принципом вещей, который именно в качестве такового и не 
может быть всеобщим принципом столь различно определенных естественных вещей, 
так Гоббс и Декарт, который по существу думал о природе то же, что Гоббс, 
ошибались, правда не в том, что они делали движение принципом определения и 
разделения материи и вместо с тем принципом самих вещей" а в том, что они 
особенное, механическое, лишь математически определяемое движение возвели во 
всеобщий принцип. Поэтому, пока математические воззрения исключительно 
господствовали над умом, не могло быть верного воззрения на жизнь, на природу 
качества, на собственно физическое. Математик должен считать механическое 
движение всеобщим принципом, природу - машиной, иначе он не может её 
математически конструировать. Качество, которое как раз одушевляет природу, 
физическое, которое вносит в нее огонь жизни, представляет для количественного 
воззрения на природу нечто упраздненное, идеальное, простую акциденцию, 
нереальное;
и сама жизнь представляется для такого воззрения лишь машиной, назовем ли мы её 
гидравлической или иначе.

§ 28. Philosophia prima Гоббса
Если мы представляем себе не свойства предмета, но только его существование вне 
нашей души, то мы имеем представление, или образ, пространства. Поэтому 
пространство есть представление существующего предмета просто как существующего,
 то есть без представления какой-либо иной акциденции, исключая его 
существование вне души.
Как тело оставляет в душе представление своей величины, так и движущееся тело 
оставляет представление своего движения, то есть тела, проходящего то одно, то 
другое пространство в непрерывной последовательности. Это представление есть 
время, поэтому время есть представление движения, поскольку мы запечатлеваем в 
нем последовательность. Таким образом, не вполне правильно Аристотель называет 
время мерой движения, так как мы измеряем время движением, а не 
движение-временем.
Тело есть то, что существует независимо от нашего представления, само по себе и 
совпадает с какой-либо частью пространства или простирается вместе с ним. 
Поэтому тело есть то, чему присущи протяжение, субстанциальность и 
существование.
Напротив, акциденция есть определенный вид и способ, каким мы представляем себе 
тело. Конечно, акциденция, как обычно выражаются, находится в теле, но не так, 
как часть в целом, ибо в таком случае акциденция была бы телом, а так, как 
величина, или покой, или движение находятся в том, что велико, покоится, 
движется. Акциденции не общи всем телам, но присущи лишь некоторым, могут 
исчезать без того, чтобы тело погибло. Но без протяжения или фигуры тело не 
может ни существовать, ни быть представлено.
Протяжение тела то же самое, что его величина, пли то, что некоторые называют 
действительным пространством (spatium reale). Но эта величина не зависит от 
нашего представления, как мнимое пространство, ибо величина есть причина 
мнимого пространства, она акциденция тела, существующего вне души, а мнимое 
пространство-акциденция души.
Пространство (именно пространство представления, то есть мнимое пространство), 
совпадающее с величиной тела, называется местом этого тела, а само тело - 
местным. Но место отлично от величины, ибо тело всегда сохраняет ту же величину,
 но не то же место. Место есть лишь представление какого-либо тела той или иной 
величины и формы, величина его - своеобразная акциденция; место есть лишь 
воображаемое протяжение, а величина - действительное протяжение, или 
протяженное.
Движение есть непрерывное отрицание или оставление одного места и достижение 
другого. Движение может быть представлено лишь во времени. Ибо так как время 
есть представление движения, то представлять себе движение не во времени - 
значит то же, что представлять себе движение без представления движения.
Тело покоится, если оно известное время находится на одном и том же месте. То, 
что движется, никогда не находится в одном месте даже кратчайшее время;
оно передвинулось, так как находится теперь в другом месте, чем было раньше, и 
будет двигаться, так как оставляет место, где находится, и достигает другого. 
Поэтому в каждой части пространства, где происходит движение, можно различать 
три момента: настоящее, прошедшее и будущее.
То, что покоится, покоилось бы всегда, если бы вне него не было чего-то иного, 
что выводит его из состояния покоя. Точно так же все, что движется, двигалось 
бы всегда, если бы что-то иное вне него не препятствовало его движению. Ибо без