единство, ибо говорится и признается только, что то и другое едино в субстанции,
 - единство познается лишь в субстанции, а не в них самих, поскольку они 
определены, различны, не в их определенности. Поэтому различие остается 
непонятным, не необходимым, подобно тому как у Декарта и Мальбранша, наоборот, 
единство духа и материи есть лишь произвольное, то есть непонятное; различие у 
Спинозы лишь заимствовано как наличное из философии Декарта, а не развито из 
самой субстанции или не показано как необходимое в ней и из нее. Напротив, в 
субстанции нет никакого принципа этого различия.

§ 100. Заключительные критические замечания 1847 г.
Что же такое рассматриваемое при свете то, что Спиноза называет логически или 
метафизически субстанцией, а теологически богом? Не что иное, как природа. Это 
доказывают не только косвенно те определения, которые Спиноза дает субстанции, 
как, например, то, что она действует не ради цели, не с умыслом и намерением, 
но с необходимостью, - определения, имеющие смысл лишь в применении к природе, 
но и категорически и непосредственно его собственные слова. Бог и природа для 
него равнозначны. Мосгейм56  Заметки о системе разума Кедворта57.  приводит из  
Ж. Леклерка58 Библиотеки древней и современной" следующее: последнему 
рассказывал достойный доверия человек, Что Спиноза в своей "Этике" 
первоначально употреблял лишь слово "природа", а не "бог", но по предложению 
своего друга Мейера наконец поставил вместо слова "природа" имя "бог". Но 
вероятно, этот рассказ основан только на теологической сплетне. Он говорит, 
например: "Могущество, в силу которого отдельные вещи и, следовательно, человек,
 сохраняют свое бытие, есть само могущество бога или природы. Поэтому 
могущество человека составляет лишь часть бесконечного могущества бога или 
природы". Поэтому его противники уже при жизни ставили ему в вину, что он 
смешивает бога с природой. Они были правы, но точно так же прав был Спиноза, 
когда он ставил в вину своим противникам, христианским философам и теологам, 
что они смешивали бога с человеком.
Историческое значение и достоинство Спинозы заключается именно в том, что он в 
противоположность христианской религии и философии обоготворял природу, делал 
природу богом и источником человека, тогда как те делают человеческую сущность 
богом и источником природы. Поэтому  одно из важнейших сочинений Спинозы, так 
как оно резче всего выдвигает эту противоположность. Практическая цель этого 
сочинения - доказать необходимость и спасительность совершенной религиозной и 
философской свободы мысли, победить деспотизм духа, ибо там, говорит он, 
правление наиболее насильственно, где не каждый имеет свободу говорить и учить 
о том, что он думает, где даже мнения, на которые каждый имеет неотъемлемое 
право, считаются преступлением. Доводы же его в пользу этой свободы вкратце 
следующие. Различие между людьми нигде не обнаруживается более, чем в их 
мнениях, именно религиозных, так что то, что одного настраивает благоговейно, у 
другого вызывает смех; поэтому надо предоставить суждению всякого то, чему он 
хочет верить, поскольку его вера побуждает его лишь к хорошим делам, ибо 
государство не должно заботиться о мнениях, которые ведь не подвластны ему, но 
лишь о поступках людей. Вера, религия, теология вообще не имеют теоретического 
значения, истины, ценности; их ценность и назначение чисто практические - 
приводить людей, которые не определяются разумом, к повиновению, добродетели и 
счастью. Поэтому глупо искать в религии глубоких тайн и познания духовных и 
естественных вещей. Истина есть дело не теологии, но философии. Поэтому 
философия и теология не имеют между собой ничего общего. "Цель философии не что 
иное, как истина, цель веры только повиновение и благочестие".
Но что же лежит в основе этого различия между религией или теологией и 
философией? Основание это таково. Предмет религии или бог как предмет религии 
есть человеческая сущность, а предмет философии или бог как предмет философии 
нечеловеческая сущность. Или: религия имеет своим предметом лишь моральные 
свойства бога, а философия - физические; та мыслит бога лишь в отношении к 
человеку, а эта - в отношении к себе самой или сама по себе и для себя. 
"Священное писание, - говорит Спиноза, - не дает истинного определения бога; 
оно открывает не абсолютные предикаты его сущности, но лишь атрибуты 
божественной справедливости и любви- ясное доказательство, чти интеллектуальное 
или философское познание бога, которое рассматривает его природу, какова она в 
себе, которому люди не могут подражать, следуя определенному образу жизни и 
которое они не могут считать образцом своего жизненного пути, вовсе не 
представляет задачи веры и основанной на откровении религии". "Я по крайней 
мере,-говорит он о себе,-не познал и не мог познать из священного писания 
никаких вечных атрибутов бога". Религия, говорит он, представляет бога 
чувственно, в согласии с чувственной способностью представления, воображением 
человека; она "представляет его правителем, законодателем, царем справедливым, 
милосердным и так далее Но все эти атрибуты суть атрибуты человеческой природы, 
которые надо отделять от божественной природы". "Теология представляет бога в 
качестве совершенного человека, поэтому она приписывает богу желание, 
отвращение к делам безбожным, радость и благоволение к делам праведным; а в 
философии, где имеют силу лишь ясные понятия, ему так же мало можно приписывать 
такие атрибуты, которые делают бога совершенным человеком, как свойства, 
которые делают совершенным слона или осла, могут быть приписаны человеку". Но 
что такое этот философский бог, этот бог без человеческих атрибутов, без 
справедливости и сострадания, без зрения и слуха, этот бог, который действует, 
не обращая внимания на человека, по законам, которые направлены не на благо 
человека, как в религии, но по законам природы, действует лишь по необходимости 
своей сущности? Столь же важной и правильной, как	это замечание