него изображение  действующих лиц. Третье -  мысли. Это способность говорить
относящееся к делу и соответствующее обстоятельствам, что в речах составляет
задачу политики  и ораторского искусства. Нужно  заметить, что древние поэты
представляли  своих  героев говорящими  как  политики, а  современные -  как
ораторы.

Характер  -  то,  в  чем  проявляется  решение людей,  поэтому  не  выражают
характера те  речи, в  которых неясно, что известное  лицо предпочитает, или
чего  избегает;  или  такие,   в  которых  совершенно  не  указывается,  что
предпочитает, или чего избегает говорящий.

Мысль -  то, посредством  чего доказывают существование  или несуществование
чего-нибудь, или вообще что-нибудь высказывают.

Четвертое  - текст.  Под  текстом я  понимаю, как  сказано  выше, объяснение
действий   посредством  слов.   Это  имеет   одинаковое  значение   как  для
метрической, так и для прозаической формы.

Из  остальных  [пяти]  частей  музыкальная композиция  составляет  важнейшее
украшение трагедии. А сценическая  обстановка, правда, увлекает душу, но она
совершенно не относится к области нашего искусства и очень далека от поэзии.
Ведь сила трагедии сохраняется и без состязаний и без актеров. Притом в деле
постановки на  сцене больше значения имеет  искусство декоратора, чем поэта.





VII

Понятие о  цельности и законченности действия  в трагедии. Продолжительность
действия в трагедии (единство времени).

Определив эти понятия, будем после этого говорить о том, каким именно должен
быть  состав  событий, так  как  это и  первое  и самое  важное в  трагедии.



У нас уже принято положение, что трагедия есть воспроизведение действия
законченного и целого, имеющего определенный объем.  Ведь бывает целое и не
имеющее никакого объема. Целое - то, что имеет начало, середину и конец.
Начало есть то, что само, безусловно, не находится за другим, но за ним
естественно находится или возникает что-нибудь другое. Конец, напротив, то,
что по своей природе находится за другим или постоянно, или в большинстве
случаев, а за ним нет ничего другого. Середина - то, что и само следует за
другим и за ним другое. Поэтому хорошо составленные фабулы должны начинаться
не откуда попало и не где попало кончаться, а согласоваться с выше указанными
определениями понятий. Кроме того, так как прекрасное - и живое существо, и
всякий предмет - состоит из некоторых частей, то оно должно не только иметь
эти части в стройном порядке, но и представлять не случайную величину.  Ведь
прекрасное проявляется в величине и порядке, поэтому прекрасное существо не
может быть слишком малым, так как его образ, занимая незаметное пространство,
сливался бы, как звук, раздающийся в недоступный ощущению промежуток времени.
Не должно быть оно и слишком большим, так как его нельзя было бы обозреть
сразу; его единство и цельность уходили бы из кругозора наблюдающих,
например, если бы какое-нибудь животное было в десять тысяч стадий.  Поэтому
как неодушевленные предметы и живые существа должны иметь определенную и
притом легко обозримую величину, так и фабулы должны иметь определенную и
притом легко запоминаемую длину. Определение этой длины по отношению к
сценическим состязаниям и восприятию зрителей не составляет задачи поэтики.
Ведь если бы нужно было ставить на состязание сто трагедий, то время
состязаний учитывалось бы по водяным часам, как иногда, говорят, и бывало.
Что же касается определения длины трагедии по самому существу дела, то лучшей
по величине всегда бывает та фабула, которая развита до надлежащей ясности, а
чтобы определить просто, скажу, что тот предел величины драмы достаточен, в
границах которого при последовательном развитии событий могут происходить по
вероятности или по необходимости переходы от несчастья к счастью или от
счастья к несчастью.





VIII

Понятие о единстве действия в трагедии.