то, что стоит, всегда будет стоять, и то, что сидит,- сидеть; раз оно сидит, 
оно
не встанет, ибо невозможно, чтобы встало то, что не имеет возможности встать.
Если поэтому утверждать такое недопустимо, то ясно, что возможность и
действительность - не одно и то же (между тем приведенные взгляды отождествляют
возможность и действительность, а потому и пытаются опровергнуть нечто
немаловажное); так что вполне допустимо, что нечто хотя и может существовать,
однако не существует, и хотя может и не существовать, однако существует, и 
точно
так же относительно других родов сущего - то, что может ходить, не ходит, а то,
что может не ходить, ходит. А может то, для чего не будет ничего невозможного в
осуществлении того, для чего, как утверждают, оно имеет возможность. Я разумею,
например, если что-то может сидеть и ему случается сидеть, то, если оно на 
самом
деле сидит, в этом не будет ничего невозможного. И точно так же, если что-то
способно быть приведенным в движение или приводить в движение, остановиться или
остановить, быть или возникать, не быть или не возникать.
А имя energeia, связываемое с entelecheia, перешло и на другое больше всего от
движений: ведь за деятельность больше всего принимают движение. Поэтому-то
несуществующему и не приписывают движения, а приписывают ему другое, например
что несуществующее есть мыслимое или желаемое, но не утверждают, что оно
приводимо в движение, и это потому, что иначе оно было бы в действительности, 
не
будучи в действительности. В самом деле, среди несуществующего что-то есть в
возможности; но оно не есть, потому что оно не есть в действительности.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Если возможное таково, как было указано, или согласуется [со сказанным], то,
очевидно, не может быть правильно утверждение, что вот это возможно, но не
произойдет, так что в этом случае ускользало бы от нас,
что значит невозможное. Я имею в виду, например, если бы кто, не принимая во
внимание, что значит невозможное, сказал, что диагональ может быть измерена
[стороною квадрата), но никогда измерена не будет, потому что ничто-де не
мешает, чтобы нечто, имеющее возможность быть или возникнуть, не было ни теперь,

ни в будущем. Однако из установленного выше вытекает с необходимостью, что если
мы и предположим существование или возникновение того, чего нет, но что может
быть, то в этом не будет ничего невозможного; в приведенном же примере будет 
как
раз случай невозможности, потому что соизмеримость диагонали [со стороной
квадрата] невозможна. Дело в том, что ложное и невозможное - не одно и то же:
ведь то, что ты стоишь сейчас, - это ложно, но не невозможно.
Вместе с тем ясно также, что если при наличии А необходимо существует Б, то и
при наличии возможности существования А необходима и возможность существования
Б. В самом деле, если возможность Б не необходима, то ничто не мешает, чтобы
было возможно, что Б не существует. Допустим, что А возможно. Стало быть, если 
А
{85}
возможно, то не вытекало бы ничего не возможного, если бы было принято, что А
есть. Тогда и Б необходимо есть. Между тем было предположено, что оно
невозможно. Допустим, что Б невозможно. Если же невозможно, чтобы Б было, то
необходимо, чтобы и А было невозможно. Но ведь А было возможно, значит, и Б.
Итак, если А возможно, то и Б будет возможно, если только отношение между ними
таково, что при существовании А необходимо существование Б. Стало быть, если 
при
таком отношении между А и Б существование Б невозможно, если А возможно, то
значит, А и Б не будут находиться в том отношении, как было принято; и если при
наличии возможности А необходима и возможность Б, то, если есть А, необходимо
есть и Б. Ибо утверждение, что необходимо, чтобы Б было возможно, если возможно
А, означает, что если, когда и каким образом возможно существование А, тогда и
таким же образом необходимо и существование Б.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Все способности долятся на врожденные (например, [внешние] чувства),
приобретаемые навыком (например, способность игры на флейте) и приобретаемые
через обучение (например, способность к искусствам). И чтобы иметь одни из этих
способностей-те, которые приобретаются навыком и разумением, необходимы
предварительные упражнения, а для способностей другого рода и способностей к
претерпеванию такие упражнения не необходимы.
А так как то, что способно, способно к чему-то, в какое-то время и каким-то
образом (добавим также все остальное, что необходимо при точном определении), и
так как одни способны производить движение согласно разуму и их способности
сообразуются с разумом, другие не наделены разумом и их способности не
основываются на разуме, причем первые способности должны быть в одушевленном
существе, а вторые - и в одушевленных существах и в неодушевленных предметах,
то, когда действующее и претерпевающее приходят в соприкосновение
соответствующим их способностям образом, одна из способностей второго рода
необходимо действует, а другая претерпевает, а при способностях первого рода 
это
не необходимо. Ибо каждая способность второго рода производит лишь одно
действие, а первого рода может производить и противоположные действия, так что
[если бы эти способности проявлялись с необходимостью], то они производили бы в