противоположных. Кроме того, он первый назвал четыре материальных элемента, 
однако
он толкует их не как четыре, а словно их только два: с одной стороны, отдельно 
огонь, а с
другой - противоположные ему земля, воздух и вода как естество одного рода. 
Такой
вывод можно сделать, изучая его стихи.

Итак, Эмпедокл, как мы говорим, провозгласил такие начала и в таком количестве. 
А
Левкипп и его последователь Демокрит признают элементами полноту и пустоту, 
называя
одно сущим, другое не-сущим, а именно: полное и плотное - сущим, а пустое и
<разреженное> - не-сущим [поэтому они и говорят, что сущее существует нисколько 
не
больше, чем не-сущее, потому что и тело существует нисколько не больше, чем 
пустота), а
материальной причиной существующего они называют и то и другое. И так же как те,
 кто
признает основную сущность единой, а все остальное выводит из ее свойств, 
принимая
разреженное и плотное за основания [archai) свойств [вещей], так и Левкипп и 
Демокрит
утверждают, что отличия [атомов] суть причины всего остального. А этих отличий 
они
указывают три: очертания, порядок и положение. Ибо сущее, говорят они, 
различается
лишь "строем", "соприкосновением") и "поворотом"; из них "строй" - это 
очертания,
"соприкосновение" - порядок, "поворот" - положение; а именно: А отличается от N
очертаниями, AN от NA - порядком, Ъ от N - положением. А вопрос о движении, 
откуда
или каким образом оно у существующего, и они подобно остальным легкомысленно
обошли.

Итак, вот, по-видимому, до каких пределов, как мы сказали, наши предшественники
довели исследование относительно двух причин.

ГЛАВА ПЯТАЯ

В это же время и раньше так называемые пифагорейцы, занявшись математикой, 
первые
развили ее и, овладев ею, стали считать ее начала началами всего существующего. 
А так
как среди этих начал числа от природы суть первое, а в числах пифагорейцы 
усматривали
[так им казалось) много сходного с тем, что существует и возникает, - больше, 
чем в огне,
земле и воде [например, такое-то свойство чисел есть справедливость, а такое-то 
- душа и
ум, другое - удача, и, можно сказать, в каждом из остальных случаев точно так 
же); так как,
далее, они видели, что свойства и соотношения, присущие гармонии, выразимы в 
числах;
так как, следовательно, им казалось, что все остальное по своей природе явно 
уподобляемо
числам и что числа - первое во всей природе, то они предположили, что элементы 
чисел
суть элементы всего существующего и что все небо есть гармония и число. И все, 
что они
могли в числах и гармониях показать согласующимся с состояниями и частями неба 
и со
всем мироустроением, они сводили вместе и приводили в согласие друг с другом; и 
если у
них где-то получался тот или иной пробел, то они стремились восполнить его, 
чтобы все
учение было связным. Я имею в виду, например, что так как десятка, как им
представлялось, есть нечто совершенное и охватывает всю природу чисел, то и
движущихся небесных тел, по их утверждению, десять, а так как видно только 
девять, то
десятым они объявляют "противоземлю". В другом сочинении мы это разъяснили
подробнее. А разбираем мы это ради того, чтобы установить, какие же начала они
полагают и как начала эти подходят под упомянутые выше причины. Во всяком 
случае
очевидно, что они число принимают за начало и как материю для существующего, и 
как
[выражение] его состояний и свойств, а элементами числа они считают четное и
нечетное, из коих последнее - предельное, а первое - беспредельное; единое же 
состоит у
них из того и другого (а именно: оно четное и нечетное), число происходит из