а  движение  -- время.  И говорим мы  о большом и малом времени, измеряя его
движением,  так же  как  [измеряем] число  [предметами], подлежащими  счету,
например число  лошадей  одной лошадью;  именно  с  помощью  числа мы узнаем
количество  лошадей и, наоборот, [считая] по одной лошади, число лошадей. То
же относится ко времени и  к движению:  временем  мы  измеряем  движение,  а
движением  время.  И  это  имеет  разумные   основания,  так  как   движение
соответствует  величине,  а  время  движению вследствие  того, что  они  все
представляют собой количества, они  непрерывны и  делимы; движение  обладает
этими свойствами, потому что такова величина, а время  -- потому что  таково
движение. Мы измеряем так же и величину движением, и движение величиной;  мы
говорим "большая дорога", если [нам  предстоит] много идти,  и,  наоборот, о
"большом  переходе", если дорога велика; так  же  и о времени соответственно
движению, и о движении соответственно времени.
     Так  как  время  есть  мера  движения и нахождения [тела]  в  состоянии
движения,  причем   оно,  [время],  измеряет  движение  путем   отграничения
некоторого  движения,  которое  перемерит  целое  (как  локоть  длину  путем
определения  некоторой  величины,  которая служит мерой для всей [длины]); и
так  как  для  движения "быть  во  времени" -- значит измеряться  временем и
самому  ему  и  его  бытию,  ибо  время  вместе измеряет и движение и  бытие
движения, и находиться движению во времени значит  именно то,  что бытие его
измеряется. Отсюда  ясно,  что  и для  всего прочего  нахождение  во времени
означает измерение  его бытия временем.  Ведь  находиться во  времени значит
одно из  двух: во-первых, существовать  тогда, когда существует определенное
время; во-вторых, в  том смысле,  в каком мы  говорим о некоторых вещах, что
они "в числе". Это указывает  [для  вещи]  или что  [она]  часть числа,  его
состояние  и  вообще чтонибудь от числа, или что у нее имеется число. А  так
как время есть число, то "теперь", предшествующее и все подобное  им  так же
находятся  во времени, как единица, нечетное и четное в числе  (так как  они
нечто от числа, а те -- от времени), предметы же находятся во времени, как в
числе. Если это так, то они охватываются числом, как предметы, находящиеся в
месте,  местом.   Очевидно  также,  что  находиться  во  времени  не  значит
существовать, когда существует время,  так же  как  находиться в движении  и
месте не значит существовать,  когда существуют движение  и  место. Если  же
находиться в  чем-нибудь  будет иметь именно  такое  значение, тогда  всякий
предмет будет  находиться в любом другом, и небесный  свод будет в  просяном
зерне,  так  как,  когда  существует  зерно,  существует  и  Небо.  Но  это,
разумеется, совпадение,  однако в другом значении необходимо соответствие: у
предмета,  находящегося во  времени,  должно  быть какое-то время,  когда он
существует, и у находящегося в движении должно быть тогда движение.
     Так как быть  во времени --  значит быть в числе, то  можно взять время
большее всякого,  в котором  находится что-либо,  существующее  во  времени;
поэтому все находящееся во времени необходимо объемлется временем, как и все
другое,  что находится  в  чем-нибудь,  например  как  находящееся  в  месте
объемлется  местом. И в каком-то отношении вещи  подвергаются воздействию со
стороны  времени -- как мы имеем обыкновении говорить:  "точит время",  "все
стареет от времени", "все со временем  забывается", но не говорим: "научился
[от времени]" или "сделался  от времени молодым и красивым", ибо  время само
по себе скорее  причина  уничтожения:  оно есть число  движения, движение же
лишает  [существующее]  того,  что  ему  присуще.  Отсюда  ясно,  что вечные
существа,  поскольку они существуют вечно, не находятся во времени,  так как
они   не  объемлются   временем  и   бытие   их   не   измеряется  временем;
доказательством  этому  [служит]  то,  что они,  не находясь во  времени, не
подвергаются воздействию со стороны времени.
     Так как  время -- мера движения, то оно будет и мерой покоя, ибо всякий
покой  во  времени.  Не  надо  думать,  что находящееся во  времени  так  же
необходимо  движется,  как и все находящееся в движении:  ведь время есть не
движение, а число движения, в числе же движения возможно быть и покоящемуся.
А именно,  покоится не  всякое неподвижное, а  то. что,  будучи  по  природе
способным к движению, лишено его, как об этом было сказано раньше. Быть же в
числе означает, что существует какое-то  число предмета и что бытие предмета
измеряется числом, в котором он находятся, так что  если предмет во времени,
то  [он  измеряется]  временем.  Время  же  будет  измерять  и движущееся  и
покоящееся, поскольку одно движется, другое покоится; а именно, оно измерит,
как велико их  движение или покой, так что движущийся предмет не прямо будет
измеряться временем, поскольку он представляет собой некоторое количество, а
поскольку его движение [есть нечто] количественное.  Таким образом, все, что
не  движется и не покоится,  не находится во времени,  так как находиться во
времени -- значит измеряться временем, а время есть мера движения и покоя.
     Очевидно  также,  что  из несуществующего  не все  будет  находиться во
времени, например все то, что иначе [как несуществующим] быть не может, как,
например, соизмеримость  диагонали  квадрата с его  стороной.  Вообще,  если
время есть мера движения само по себе, а всего прочего [лишь] по совпадению,
то ясно, что для всех  [вещей], бытие которых оно измеряет, это  бытие будет
заключаться в  покое или движении. Таким образом, все гибнущее и возникающее
и   вообще  все  [вещи],  которые  иногда  существуют,  иногда  нет,  должны
находиться во времени, так  как  всегда может  быть время  большей величины,
которое  превысит как [время] их собственного  существования, так  и то, что
измеряет  их сущность.  А  из [вещей] несуществующих,  но  которых  объемлет
время,  одни уже были, как, например,  был  когда-то  Гомер,  другие  будут,
например то,  что когда-нибудь произойдет, смотря по  тому, в  какую сторону