ероятно, часть гимнов Орфея была 
создана в пифагорейских кругах и предназначалась для литургии в закрытом 
религиозном обществе.
	
	Заутренний гимн Гелиосу
	(воскурение из ладана и манны)
	
	Слух свой открой для мольбы, о блаженный,
	чье око всезряще,
	Златоблестящий титан, светоч просторных небес; 
	Неутомимый, чей лик всем живущим дарует усладу; 
	Справа — рождаешь Зарю, слева — ты 
	Ночи отец; Ор, что плетут хоровод,
	неизменный и зоркий властитель; 
	Добробегущий, в тебе корни земли и морей. 
	Лик ослепителен твой, колесница сверкает златая. 
	Праведным благо даешь, грешных сжигаешь дотла; 
	О Златолирый,
	ты бег гармонический космосу даришь; 
	Юный защитник добра, светом питающий рост;
	Бог, поражающий взор
	своим огненным бегом по кругу, 
	Слух — на сиринге игрой. 
	О плодоносный Пэан, 
	Вечноцветущий, всегда многолик ты и неувядаем, 
	Нет ни пятна на тебе, времени мудрый отец; 
	Ясно сияющий всем, ты — по кругу бегущее 
	Око Космоса: гаснешь и вновь тьму рассекаешь лучом; 
	Ты — правосудия перст,
	любоструй и владыка вселенной, 
	Веры хранитель и ей — жаркий заступник в делах; 
	Истины светоч, коней,
	запряженных в твою колесницу, 
	Ты погоняешь кнутом: свист его слышен с высот; 
	Вечноцветущий, небес повелитель,
	рассеявший сумрак, 
	Слух отвори, прояви мистам блаженную жизнь!
	(Перевод И. А. Евсы)
	
	Заутренний гимн Аполлону
	(воскурение манной)
	О святочтимый, приди,
	лучезарный Пэан, поразивший Тития меткой стрелой,
	Ликорейский, Мемфисский, Мышиный, Радости светлой творец,
	призываемый возгласом «иэ», Феб, Златолирый, титан,
	Эолидский, Грюнейский, Пифийский, 
	Осеменитель, пастух, прорицатель, пифоноубийца, 
	Неукротимый, в себе сочетающий ясное с темным, 
	Юноша, чья красота обольстительна,
	Муз предводитель 
	И хоровода глава, стреловержец,
	Бранхидский, Дидимский, Меткоразящий;
	все зришь, о пречистый владыка — 
	Делиец, Путаник, Око,
	на всех проливающий свет осиянный; 
	О златовласый, свое подаривший оракулам знанье, 
	Вслушайся в эту мольбу,
	осененную радостью горней;
	Ты созерцаешь с вершин, о блаженный,
	пространства эфира, Землю и судьбы людей
	сквозь туман наплывающей ночи — 
	Вплоть до могучих корней,
	что окутаны звездною мглою; Взор твой свободно парит
	на просторах бескрайней вселенной; 
	Держишь начало всего и конец; альфа ты и омега; 
	Ты же — настройщик струны многозвучной
	на чудной кифаре; 
	К высшему — верхний регистр приближаешь,
	к нижайшему — низкий; 
	Или в дорический лад
	вовлекаешь дрожащие струны, 
	Звуки в единый сводя,
	и гармонией гасишь разряды; 
	Ты же смешенье судеб человеческих
	втайне свершаешь;
	Лето с зимою для нас совмещаешь
	в пропорциях равных; 
	Ты из басовой струны
	звук зимы извлекаешь протяжный, 
	Лето в высоких звучит голосах;
	для весны же — дорийский
	Лад оставляешь,
	когда гиацинт распускается нежный; 
	Смертные кличут тебя в эту пору Владыкою Паном, 
	Богом двурогим,
	ветрам подражающим звуком сиринги; 
	Яркой печаткой своей
	Т	ы стихиями космоса правишь; 
	О, снизойди же,
	пролей свет на мистов во время молений!
	(Перевод И. А. Евсы)
	
	
	ЗОЛОТОЙ КАНОН. ДИОГЕН. ПОРФИРИЙ. ЯМВЛИХ
	
	Диоген Лаэртий
	О ЖИЗНИ И УЧЕНИЯХ ФИЛОСОФОВ
	
	Книга восьмая
	1. ПИФАГОР
	Теперь, когда мы обошли всю ионийскую философию, что вела начало от Фалеса, и 
упомянули в ней всех, кто достоин упоминания, перейдем к философии италийской, 
которой положил начало Пифагор, сын Мнесарха — камнереза, родом самосец (как 
говорит Гермипп) или тирренец1 (как говорит Аристоксен) с одного из тех 
островов, которыми завладели афиняне, выгнав оттуда тирренцев. Некоторые же 
говорят, что он был сын Мармака, внук Гиппаса, правнук Евтифрона, праправнук 
Клеонима, флиунтского изгнанника, и так как Мармак жил на Самосе, то и Пифагор 
называется самосцем.
	Переехав на Лесбос, он через своего дядю Зоила познакомился там с Ферекидом. А 
изготовив три серебряные чаши, он отвез их в подарок египетским жрецам. У него 
были два брата, старший Евном и младший Тиррен, и был раб Замолксис, которого 
геты почитают Кроносом и приносят ему жертвы (по словам Геродота2). Он был 
слушателем, как сказано3, Ферекида Сиросского, а после смерти его поехал на 
Самос слушать Гермодаманта, Креофилова потомка4, уже старца. Юный, но жаждущий 
знания, он покинул отечество для посвящения во все таинства, как эллинские, так 
и варварские: он появился в Египте, и Поликрат верительным письмом свел его с 
Амасисом, он выучил египетский язык (как сообщает Антифонт в книге «О первых в 
добродетели»), он явился и к халдеям и к магам. Потом на Крите он вместе с 
Эпиме-нидом спустился в пещеру Иды, как и в Египте в тамошние святилища, и 
узнал о богах самое сокровенное. А вернувшись на Самос и застав отечество под 
тиранией Поликрата, он удалился в италийский Кротон; там он написал законы для 
италийцев и достиг у них великого почета вместе со своими учениками, числом до 
трехсот, которые вели государственные дела так отменно, что поистине это была 
аристократия, что значит «владычество лучших».
	О себе он говорил (по словам Гераклида Понтийского), что некогда он был 
Эфалидом и почитался сыном Гермеса; и Гермес предложил ему на выбор любой дар, 
кроме бессмертия, а он попросил оставить ему, и живому и мертвому, память о том,
 что с ним было. Поэтому и при жизни он помнил обо всем, и в смерти сохранил ту 
же память. В последствии времени он вошел в Эвфорба, был ранен Менелаем5, и 
Эвфорб рассказывал, что он был когда-то Эфалидом, что получил от Гермеса его 
дар, как странствовала его душа, в каких растениях и животных она оказывалась, 
что претерпела она в Аиде и