, сейте добрые семена и сами же пожнете добрый 
урожай в своей будущей жизни.
	45—48: Клятва именем Пифагора исключает возможность его личного авторства для 
«Золотых стихов». Клятва включена в стихи с сохранением диалектных форм 
(дорических), в контрасте с ионийско-аттическим диалектом, на котором написаны 
стихи. Эти строки — речевой образец дорического диалекта, на котором было 
написано большинство сочинений древних пифагорейцев.
	Так называемая четверица, число тридцать шесть, была, как известно, величайшей 
клятвой пифагорейцев и называлась космосом. Она означает сумму первых четырех 
четных и первых четырех нечетных чисел (2 + 4+6+ 8+1+3+5 + 7=36). Четверицу 
называли также гармонией, подразумевая гармонию десяти космических сфер, 
которая является проявлением божества. В таком понимании четверица была 
источником и началом всей природы. В целом четверица охватывает все 
существующее: число стихий, времен года, возрастов жизни, сословий (воинов, 
общинников, ремесленников и философов), познавательных способностей души 
(наитие, мышление, мнение и ощущение).
	48—49: Пифагор всегда ставил на первое место бога. Он руководит отдельным 
человеком, родом, городом. Поэтому к нему надо обращаться, приступая к 
чему-либо как в частной, так и в общественной жизни. Нужно, чтобы те, кто 
стремится к деятельной добродетели, молились, и кто молится о ее обретении, 
прилагали усилия. Это значит действовать, взирая на божественное и светлое, 
твердо держась первопричины всякого блага.
	50—52: Строки, упоминающие основные понятия пифагорейской философии — 
бессмертная часть человеческой души как часть божественной сущности (связь 
богов и людей); нетленное первоначало вещи (число) и ее земное воплощение в 
вещи, подверженной изменению и разрушению. Познать существующее так, как оно 
создано самим богом — значит достичь божественного подобия.
	52—53: Природа, образуя видимый мир в соответствии с божественной мерой, 
благодаря пропорциональности сделала его подобным самому себе и снова 
запечатлевает божественную красоту во всех имеющихся в мире видах, которые 
получили отпечаток божественного подобия. Кто не знает значения каждой вещи и 
либо преувеличивает его, либо оставляет без внимания, делает это незнание 
причиной ложного мнения и тщетной надежды.
	54—60: Мы можем преодолеть тягу вниз только силой, поднимающей вверх, если не 
будем развивать и множить пороки, но, вняв истинному разуму, будем избегать 
гибельной распри только состязанием в добродетели, стремясь не противоречить 
богу, но во всем ему повиноваться. Отдаление от высшего начала ведет к безумию 
и необдуманному выбору. Более всего мы нуждаемся в божественной помощи. 
Пифагорова акусма: «Бог — мой поводырь».
	61—64: У пифагорейцев было принято именовать создателя и отца этой вселенной 
именем Зен (Zan). Этим именем называет высшего бога в своей критской эпитафии 
сам Пифагор. Слово «даймон» следует понимать как разумную и вечную часть 
человеческой сущности, полученную свыше, как божественный и бессмертный элемент 
человеческой души. Только тем, кто устремляется к знаниям, открывающим 
подлинные блага, обещано спасение от бедствий и страданий, неизменно 
сопутствующей смертной природе, так как только они обратились к созерцанию 
истинных благ. Одна из древних мудростей гласит: познай самого себя!
	66: Здесь страдания и бедствия означают посмертное воздаяние душе и круговорот 
перевоплощений, на который обрекают себя порочные души, а также души не 
стремившихся к посвящению людей. Античная традиция полагала, что избавление от 
крута перевоплощений и страданий в земном и загробном мире возможно только 
через духовное восхождение человека, принимающего посвящения в таинства разного 
уровня просвещенности (элевсинские, самофракийские, орфические). Души 
посвященных, просветленных к концу жизни людей, отправлялись посмертным судом в 
сияющую обитель Солнца, избавляясь тем самым от дальнейших телесных воплощений 
на Земле.
	67—68: Сочинения «Очищения» и «Избавление души» приписывались некоторыми 
авторами самому Пифагору, что маловероятно. Другие авторы упоминают имена 
различных пифагорейцев, как авторов этих трактатов. О содержании этих трудов 
можно только догадываться. В них значительное место было уделено проблемам 
правильного питания, запретам на определенные виды пищи и питья, препятствующие 
сохранению ритуальной чистоты и ясности сознания.
	Наше лучезарное тело (душа) обладает смертным телом, с которым оно соединилось 
при появлении на свет, от которого следует очистить нашу разумную сущность, 
очиститься от него и освободиться от сочувствия к нему. Остается очищение 
одушевленного тела, которое должно совершаться соответственно божественным 
законам и приемам священных обрядов. Это очищение в большей степени телесное, 
потому что оно касается всевозможных видов материи, исцеляя и убеждая это живое 
тело отделиться от материи и вознестись в эфирную область, где ему выпадает 
высшее счастье обрести свою обитель.
	69: Подобный образ встречается в «Федре» Платона, где душа сравнивается с 
соединенной силой крылатой парной упряжки и возничего.
	70—71: Общая для орфизма и пифагореизма концепция соединения добродетельных 
душ, очистившихся от всяких земных грехов, с эфиром. Эти строки говорят о том, 
что душа, очистившись и став совершенной, должна избежать круга перевоплощений. 
Так как эти строки завершают «Золотые стихи», становится понятным, что 
пифагорейское учение и сами эти стихи даны с целью указать путь избавления душ 
от серии новых воплощений.
	
	
	
	ОРФИЧЕСКИЕ ГИМНЫ
	Некоторые орфические гимны имеют очевидные пифагорейские черты в системе 
образов и поэтическом языке. Эти гимны посвящены наиболее почитаемым 
пифагорейским божествам — Солнцу и Аполлону.