полняет предопределенный ему урок на пути 
восхождения души.
	Кроме того, строка выражает общее наблюдение, что добрые (духовно 
просветленные) люди получают от судьбы меньше бедствий и страданий, но больше 
задач, требующих духовного разрешения.
	21—23: Эти строки — отголосок учения Пифагора о людском мнении (doxa). Мнение 
характеризуется Пифагором как изначально двоякое (положительная и отрицательная 
оценка), переменчивое (также характеристика двойственности), принципиально не 
имеющее третьего («третьего не дано»), ибо уклониться от оценки можно только 
внешне, а принципиальный отказ от оценки противен божественному промыслу, 
требующему от нас оценки и выбора. В отношении общественного мнения Пифагор 
сформулировал несколько положений. Не полагаться на мнение людей (даже если это 
большинство), идти нехожеными тропами, самостоятельно и ответственно искать 
свой путь.
	Но и не пренебрегать всяким вообще мнением во избежание неисправимости 
характера. Прислушиваться к мнению «лучших людей».
	24—26: Предостережение от общения с плохими людьми и от попадания, под влияние 
дурного человека. Требование разборчивости в общении и дружбе. Древнее 
изречение: «Лучше быть одному, чем быть с кем попало».
	27—29: Благородство здравомыслия ведет к постоянству решений, а порочность 
выбора изобличается раскаянием.
	30—31: Эти строки не просто предлагают стремиться к познанию жизненно 
необходимого, отсекая все лишнее, ненужное. Если мы не будем браться за то, 
чего не знаем, это только оберегает нас от ошибок, но если мы будем изучать то, 
что ведет к праведной жизни, то это не только оградит нас от ошибок, но и 
побудит проявить добродетель на деле. Сознание невежества пресекает 
происходящую от самомнения необдуманность, а знание дает свободу действия.
	То, что следует изучать по мнению Пифагора и его последователей: как не 
бояться смерти, болезни, нищеты, как быть благоразумным, справедливым, 
благочестивым и мужественным, как быть умеренным в еде и питье, воздержанным в 
порочных желаниях, как быть почтительным к богам, родителям, как познать закон 
дружбы. Необходимо также с особым рвением изучать все знаки, символы и знамения 
божественной воли, признаки всех данных нам в ощущениях земных воплощений бога.
	32—34: Основа физического и душевного здоровья по Пифагору — умеренность и 
разборчивость в еде и питье, физических упражнениях, в уклонении от совершений 
неблаговидных поступков из побуждений бессознательной части души. Ничего сверх 
меры! Золотая середина во всех поступках и помыслах.
	Пифагор ценил физическое здоровье и красоту и считал их существенными 
условиями духовного совершенства. Смертное тело, данное нам как орудие для 
жизни на земле, не следует раскармливать от чрезмерного чревоугодия или 
истощать неумеренным голодом. И то и другое одинаково мешает его использованию.
	Мера — это принцип, связующий состояние тела с мыслительными способностями 
души и имеющий целью здоровье. Пифагорейская акусма: «Пусть умеренная забота о 
теле не приносит вреда и разумной душе».
	35—38: Умеренность в обиходе и домохозяйстве также рассматривалась как 
пифагорейский императив. Однако скромность и нероскошность не противоречат 
бережливости, аккуратности, чистоте и рачительности. Правильное ведение 
домохозяйства предполагает и ритуальную чистоту хозяев и дома. Акусма от 
Пифагора: «Ничего сверх меры!» В материальной жизни следует соблюдать золотую 
середину, выбирая чистую нероскошную одежду, создавая дом чистый, уютный, но не 
роскошный.
	36: Эта строка призывает не возбуждать в других людях ревность и зависть, 
опасные греховные страдательные состояния души. Возбуждение этих страстей 
пагубно как для субъекта, так и для объекта их направленности. Принципиальный 
настрой пифагорейцев — погасить любой загорающийся огонь греховных страстей. 
Соблюдая меру во всем, редко вызовешь зависть или брезгливость.
	37—38: Вновь речь идет о золотой середине в отношении к материальным ценностям 
и распоряжению ими. Пифагор предостерегал от двух пороков: неумеренной 
расточительности и чрезмерной скупости. Первый осуждают за высокомерие, гордыню 
и тщеславие, второй за мелочность, скаредность, болезненный страх утраты.
	40—46: В пифагорейской школе было принято утром намечать себе план действий на 
день и вечером вершить суд над своими поступками. Автор (редактор?) «Золотых 
Стихов» опустил утреннюю медитацию и включил только стихи, касающиеся вечерней 
медитации.
	40—41: Эти строки отсутствуют в основном тексте дошедших до нас «Золотых 
Стихов». Однако они приводятся в виде цитаты в тексте Порфирия. Речь идет о 
медитативной практике пифагорейской школы. Как следует из этих строк, 
проснувшись до восхода солнца, пифагорейцу надлежало перебрать в уме все свои 
планы на день, тщательно обдумать свои поступки и дела, сделать предварительную 
оценку планируемых действий. Только после этого, с первыми лучами восходящего 
солнца следовало молиться Гелиосу или Аполлону.
	42—44: В этих строках описывается вечерняя медитативная практика пифагорейцев. 
Ответственность за свои поступки — это первичная обязанность человека. Поступок 
— это приложенная сила, энергия в действии. Человек, получив космическую 
энергию, претворяет ее на земле в нечто вещественное и ощутимое. Он совершает 
действие. Поступок является конечным, зримым результатом невидимой деятельности 
мысли и желания и проявлением личного усилия.
	Жизнь человека — бесконечная цепь поступков. Поступки возвышают и поступки 
унижают человека. За поступки награждают, поощряют, но также наказывают и 
осуждают. Внешнее поведение человека — это прямое отражение его внутреннего 
состояния. Совершайте добрые дел