могу сказать: «Сократ смертен», «Платон смертен» и т. д. Во всех этих суждениях 
можно допустить, что слово «смертен» имеет абсолютно одинаковое значение. Но 
что бы оно ни означало, оно означает нечто такое, что не является чем-то тем же 
самым, что и Сократ, Платон и остальные индивиды, составляющие человеческий род.
 «Смертен» представляет собой имя прилагательное. Было бы бессмысленно говорить 
«смертный смертен». Платон совершает ошибку, аналогичную тому, как если бы он 
сказал «смертный смертен». Он считает, что красота прекрасна; он считает, что 
универсалия «человек» — это название образцового человека, созданного Богом и 
что действительные люди являются его несовершенными и до некоторой степени 
нереальными копиями. Он не может вполне понять, как велико расстояние между 
универсалиями и отдельными предметами. Его «идеи» являются в действительности 
именно другими отдельными предметами, превосходящими в этическом и эстетическом 
отношении обыкновенные отдельные предметы. В более позднее время он сам начал 
понимать это затруднение, как это видно из «Парменида», в котором содержится 
один из самых замечательных примеров в истории самокритики, осуществляемой 
философом. Предполагается, что «Парменида» пересказал Антифонт (сводный брат 
Платона), который один помнит эту беседу; впоследствии он интересовался только 
лошадьми. Его увидели, когда он нес уздечку, и с трудом убедили пересказать 
знаменитую беседу, в которой участвовали Парменид, Зенон и Сократ. Это, говорят,
 произошло, когда Парменид стал уже стариком (ему было около 65 лет), Зенон был 
средних лет (около 40), а Сократ был в то время совсем еще молодым человеком. 
Сократ излагает теорию идей. Он уверен, что существуют идеи подобия, 
справедливости, прекрасного и доброго. Он не уверен в том, что существует идея 
человека; но он с негодованием отвергает предположение, что могут быть идеи 
таких предметов, как волосы, грязь, сор, — правда, он добавляет, что порой 
думает, что ничто не может существовать без соответствующей идеи. Но он 
избегает этой точки зрения, потому что опасается потонуть в бездонной пучине 
пустословия.



«Ты еще молод, Сократ, — сказал Парменид, — и любовь к мудрости еще не 
завладела тобой всецело, как, по моему мнению, завладеет со временем, когда ни 
один из таких предметов не будет казаться тебе ничтожным...»[131 - Платон. 
Сочинения. Т. 2, с. 408.].


Сократ согласен с тем, что в соответствии с его взглядом «...существуют 
известные идеи, названия которых получают приобщающиеся к ним другие вещи, 
например, приобщающиеся к подобию становятся подобными, причастные к великости 
— большими, приобщающиеся к красоте — красивыми и приобщающиеся к 
справедливости — справедливыми» [132 - Там же, с. 409.].

Парменид продолжает воздвигать препятствия: а) приобщается ли каждая 
индивидуальная вещь к целой идее или к части ее? Против того и другого взгляда 
имеются возражения. В первом случае одна вещь находится одновременно во многих 
местах; во втором случае идея делима, а вещь, которая имеет часть малого, будет 
меньше, чем абсолютная малость, что является нелепостью; б) когда отдельный 
предмет приобщается к какой-либо идее, то и этот отдельный предмет и эта идея 
подобны; следовательно, должна существовать другая идея, охватывающая как 
отдельные предметы, так и первоначальную идею. Должна существовать и еще одна 
идея, которая охватывает эти отдельные предметы и отмеченные уже идеи и т. д. 
до бесконечности. Таким образом, каждая идея, вместо того чтобы быть одной, 
становится бесконечным рядом идей. (Это то же самое, что и аргумент Аристотеля 
о «третьем человеке».); в) Сократ высказывает мысль, что, возможно, идеи 
являются лишь мыслями, но Парменид указывает, что мысли должны быть о чем-то; 
г) идеи не могут быть сходны с отдельными предметами, приобщившимися к ним, в 
силу причины, указанной выше (в); д) идеи, если таковые имеются, должны быть 
неизвестны нам, потому что наше знание не является абсолютным; е) если Бог 
обладает абсолютным знанием, то он не будет знать нас и, следовательно, не 
сможет управлять нами.

Тем не менее теория идей не отвергается полностью. Без идей, говорит Сократ, не 
будет ничего, на чем ум может основываться, и, следовательно, рассуждение будет 
уничтожено. Парменид говорит ему, что его затруднения проистекают из-за 
отсутствия у него предварительной подготовки, но определенных выводов не 
достигнуто.

Я не считаю, что логические возражения Платона против реальности отдельных 
чувственных предметов выдерживают критику. Он говорит, например, что всякий 
прекрасный предмет в каком-то отношении является также безобразным; то, что 
является двойным, является также половиной, и т. д. Но когда мы говорим о 
каком-либо произведении искусства, что оно прекрасно в некоторых отношениях и 
безобразно в других, анализ всегда (по крайней мере теоретически) дает нам 
возможность сказать: «Эта часть, или а