софистов и философов вообще, но, несмотря на это, принадлежал к их 
кругу. В «Пире» Платон представляет его находящимся в весьма дружеских 
отношениях с Сократом. Скульптор Фидий, как мы видели, принадлежал к кругу 
Перикла.

В этот период превосходство Афин было скорее художественным, чем 
интеллектуальным. За исключением Сократа, никто из великих математиков и 
философов V века до н.э. не был уроженцем Афин. Что касается Сократа, то он не 
был писателем и ограничивался устными беседами.

Начало Пелопоннесской войны в 431 году до н.э. и смерть Перикла в 429 году до н.
э. ознаменовали начало мрачного периода в истории Афин. Афиняне сохраняли 
превосходство на море, спартанцы же имели превосходство на суше и в течение 
лета несколько раз захватывали Аттику (исключая Афины). В результате Афины были 
переполнены беженцами, кроме того, население жестоко пострадало от чумы. В 414 
году до н.э. афиняне послали большую экспедицию в Сицилию, надеясь захватить 
Сиракузы, которые были союзником Спарты, но эта попытка потерпела неудачу. 
Война сделала афинян жестокими и мстительными. В 416 году до н.э. они захватили 
остров Мелос и перебили всех мужчин, способных носить оружие, обратив в рабство 
остальных жителей. В «Троянках» Еврипид протестовал против подобного варварства.
 Конфликт имел идеологический аспект, поскольку Спарта была защитницей 
олигархии, а Афины — демократии. Афиняне имели основания подозревать некоторых 
из своих собственных аристократов в предательстве, которое, как все думали, 
сыграло свою роль при окончательном морском поражении Афин в битве при 
Эгоспотамах в 405 году до н.э.

В конце войны спартанцы установили в Афинах олигархическое правление, известное 
под названием «тирании тридцати». Некоторые из этих тридцати, в том числе глава 
их, Критий, были учениками Сократа. Они заслуженно не пользовались 
популярностью, и не прошло и года, как были свергнуты. С согласия Спарты 
демократия была восстановлена, но это была озлобленная демократия. Только 
амнистия помешала приверженцам демократии открыто мстить своим внутренним 
врагам, однако они пользовались любым случаем, чтобы обойти условия амнистии и 
подвергнуть преследованию своих врагов. Именно в такой обстановке имело место 
осуждение и казнь Сократа (399 год до н.э.).




ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СОКРАТ, ПЛАТОН И 
АРИСТОТЕЛЬ




Глава XI. 
СОКРАТ

Сократ как объект изучения представляет для историка значительные трудности. 
Несомненно, что в отношении многих исторических личностей нам очень мало 
известно, тогда как в отношении других известно многое; что же касается Сократа,
 то мы не уверены, знаем ли мы о нем очень мало или очень много. Бесспорно, что 
он был афинским гражданином, обладавшим небольшими средствами, который проводил 
свое время в диспутах и учил молодежь философии, но не за деньги, как это 
делали софисты. Достоверно известно, что в 399 году до н.э., когда Сократу было 
около 70 лет, он был осужден, приговорен к смерти и казнен. Бесспорно также, 
что он был хорошо известной личностью в Афинах, поскольку Аристофан изобразил 
его в карикатурном виде в своей комедии «Облака». Но за пределами этих фактов 
сведения о Сократе приобретают спорный характер. Двое из учеников Сократа, 
Ксенофонт и Платон, написали о нем много, но рассказывают о нем весьма 
различные вещи. Барнет высказал мысль, что даже в тех случаях, когда они в 
чем-либо согласны друг с другом, то это происходит потому, что Ксенофонт 
повторяет Платона. Когда же они расходятся во мнениях, то одни верят одному, 
другие — другому, а третьи не верят ни одному из них. Я не рискну примкнуть к 
той или иной стороне в этом опасном споре, а лишь кратко изложу указанные 
различные точки зрения.

Начнем с Ксенофонта, военного человека, не очень щедро одаренного интеллектом и 
в целом склонного придерживаться традиционных взглядов. Ксенофонт огорчен тем, 
что Сократа обвинили в нечестии и в развращении юношества; он утверждает, что, 
наоборот, Сократ был весьма благочестив и что влияние его на юношество было 
вполне благотворным. По-видимому, его идеи далеко не являлись разрушительными, 
будучи скорее скучными и банальными. Эта защита заходит слишком далеко, 
поскольку она оставляет без объяснения враждебное отношение к Сократу. Как 
говорит Барнет, «защита Сократа Ксенофонтом чересчур успешна. Сократа никогда 
не приговорили бы к смерти, если бы он был таким, каким его описывает 
Ксенофонт» [70 - J. Burnet. Greek Philosophy, from Phales to Plato London, 1914,
 p. 149.].

Существовала тенденция считать, будто все, что говорит Ксенофонт, должно быть 
правильно, потому что ему не хватало ума, чтобы думать о чем-либо неправильном. 
Эта линия аргументации совершенно неосновательна. Пересказ глупым человеком 
того, что говорит умный, никогда не бывает правильным, потому что он 
бессознательно превращает то, что он слышит, в то, что он может понять. Я 
предпочел бы, чтобы мои слова передавал мой злейший враг среди философов, чем 
друг, несведущий в философии. Поэтому мы не можем принять то, что говорит 
Ксенофонт, если это включает какой-либо трудный вопрос в философии или является 
частью аргументации, направленной на то, чтобы доказать, что Сократ был 
несправедливо осужден.

Тем не менее некоторые из воспоминаний Ксенофонта весьма убедительны. Он 
сообщает (как это делает и Платон), что Сократ был постоянно занят вопросом о 
том, как добиться того, чтобы власть в государстве принадлежала компетентным 
людям. Он имел обыкновение задавать такие вопросы: «Если бы я хотел починить 
башмак, к кому я должен обратиться?