Дионисия о возвращении 
всех вещей к Богу.

Из данного выше краткого изложения ясно предстает неортодоксальность взглядов 
Иоанна Скота. Его пантеизм, отвергающий субстанциальную реальность творений, 
имеющую основание в самих себе, противоречит христианскому учению. Ни один 
благоразумный теолог не мог бы принять также и толкования процесса творения из 
«ничто», которое дал Иоанн. В его понятии троичности, обнаруживающем большое 
сходство с понятием Плотина, три ипостаси оказываются неравными, хотя Иоанн и 
тщится оградить себя по этому вопросу от критики. Все эти еретические воззрения 
свидетельствуют о независимости ума, поразительной в IX столетии. Возможно, что 
неоплатоновский характер учения Иоанна мог быть обычным явлением в Ирландии, 
как это было среди греческих отцов церкви IV и V столетий. Может быть, если бы 
мы располагали более полными сведениями о развитии ирландского христианства с V 
по IX столетие, Иоанн не казался бы нам столь удивительным феноменом. С другой 
стороны, возможно, что большая часть еретических элементов в воззрениях Иоанна 
должна быть приписана влиянию псевдо-Дионисия, которого в силу его 
предполагаемой связи со св. Павлом ошибочно считали ортодоксальным мыслителем.

Еретическим является, конечно, и взгляд Иоанна на творение как на процесс, не 
имеющий начала во времени, — взгляд, вынуждающий его утверждать, что история 
творения, рассказанная в Книге бытия, является иносказанием. Рай и грехопадение 
человека нельзя понимать в буквальном смысле. Подобно всем пантеистам, Иоанн 
сталкивается с трудностями в вопросе о грехе. Он утверждает, что первоначально 
человек не знал греха, и когда он не знал греха, не было и разделения полов. 
Это, конечно, противоречит тексту: «Мужчину и женщину сотворил их». По мнению 
Иоанна, грех был единственной причиной разделения человеческих существ на 
мужчин и женщин. Женщина воплощает чувственную и падшую природу человека. В 
конце концов различие полов снова исчезнет, и мы будем иметь чисто духовные 
тела [320 - Вопреки мнению св. Августина.]. Грех заключается в злонамеренности 
воли, в ложном приписывании добра тому, что им не является. Грех наказывается 
естественным путем; это наказание заключается в разоблачении суетности 
греховных вожделений. Однако наказание греха не вечно. Как и Ориген, Иоанн 
утверждает, что в конце концов даже дьяволы будут спасены, хотя и позднее, чем 
другие люди.

Перевод псевдо-Дионисия, выполненный Иоанном, оказал большое влияние на 
развитие средневековой мысли; напротив, его magnus opus[321 - Magnus opus (лат.
) — великий труд. — Прим. перев.] о разделении природы оказал весьма 
незначительное влияние. Это сочинение неоднократно предавалось осуждению как 
еретическое, и в конце концов в 1225 году папа Гонорий III приказал сжечь все 
его экземпляры. К счастью, приказ этот не был выполнен с должным тщанием.




Глава IX. ЦЕРКОВНАЯ РЕФОРМА XI 
СТОЛЕТИЯ

В XI столетии Европа впервые после падения Западной империи пережила быстрый 
прогресс, результаты которого не были утрачены для будущего. Своеобразный 
прогресс имел место уже во время каролингского возрождения, но он оказался 
непрочным. В XI столетии прогресс был непрерывным и многогранным. Он начался с 
монастырской реформы, затем захватил папство и аппарат церковного управления, а 
к концу столетия привел к появлению первых схоластических философов. Норманны 
изгнали сарацин из Сицилии; венгры, став христианами, прекратили грабительские 
набеги; завоевания норманнов во Франции и Англии избавили эти страны от 
дальнейших вторжений скандинавов. Архитектура, носившая (кроме тех стран, где 
преобладало византийское влияние) варварский характер, как-то сразу обрела 
величие и возвышенность. Уровень образования очень сильно поднялся среди 
духовенства и значительно — среди светской аристократии.

Движение за реформу на своих ранних стадиях было вызвано к жизни в умах его 
вдохновителей исключительно нравственными побуждениями. Все духовенство — как 
белое, так и черное — погрязло в грехах, и ревнители благочестия задались целью 
привести его образ жизни в большее соответствие с принципами церкви. Однако за 
этим чисто нравственным побуждением скрывалось и другое, на первых порах, 
возможно, неосознанное, но постепенно становившееся все более и более явным. 
Побуждение это заключалось в стремлении довести до конца отделение духовенства 
от мирян и этим умножить власть духовенства. Поэтому было вполне естественно, 
что непосредственным результатом победы движения за реформу в церкви должен был 
явиться ожесточенный конфликт между императором и папой.

Жрецы составляли обособленную и могущественную касту в Египте, Вавилоне и 
Персии, но не в Греции или Риме. В первоначальной христианской церкви различие 
между духовенством и мирянами возникло не сразу; когда мы читаем в Новом завете 
о «епископах», то слово это имеет совсем не то значение, которое оно приобрело 
для нас. Отделение духовенства от остального населения имело два аспекта — 
доктринальный и политический; политический аспект зависел от доктринального. 
Духовенство было наделено известной сверхъестественной силой, особенно в связи 
с таинствами, кроме крещения, которое могло быть совершено и мирянами. Без 
помощи духовенства нельзя было совершить бракосочетание, получить отпущение 
грехов и осуществить соборование. Еще большее значение для периода 
средневековья имело пресуществление: только священник мог совершить чудо мессы. 
Лишь в XI столетии, в 1079 году, доктрина пресуществления стала догматом веры, 
хотя она уже зад