ли низшей породы, не имели закона; не важно, что 
они деградировали из-за пустой софистики образованных людей, но римскую 
молодежь следует сохранить пуританской, империалистической, безжалостной и 
глупой. Однако ему это не удалось; римляне позднее, удержав многие из его 
пороков, восприняли также и пороки Карнеада.

Следующим главой Академии после Карнеада (с 180 до 110 года до н.э.) был 
карфагенянин, чье настоящее имя было Газдрубал, но который в своих сношениях с 
греками предпочитал называть себя Клитомахом. В отличие от Карнеада, который 
ограничивался чтением лекций, Клитомах написал свыше четырехсот книг, причем 
некоторые из них на финикийском языке. Его принципы казались теми же, что и у 
Карнеада. В некоторых отношениях они были полезны. Эти два скептика ополчились 
против верования в божество, магию и астрологию, которое все более и более 
распространялось. Они также развили конструктивную доктрину, трактующую о 
степенях вероятности, хотя наше чувство уверенности никогда не может быть 
оправдано — одни вещи кажутся более истинными, чем другие. Вероятность должна 
руководить нами на практике, ибо благоразумие требует действовать согласно 
наиболее вероятной из возможных гипотез. С этой точкой зрения согласилось бы 
большинство современных философов. К несчастью, книги, выдвигающие ее, потеряны,
 и трудно восстановить эту доктрину по тем намекам, которые остались.

После Клитомаха Академия перестала быть «скептической», и со времени Антиоха, 
который умер в 69 году до н.э., ее доктрины стали в течение столетий 
практически неотличимыми от доктрин стоиков.

Скептицизм, однако, не исчез. Его возродил уроженец Крита Энесидем, пришедший 
из Кносса, где, насколько мы знаем, на две тысячи лет раньше могли быть 
скептики, развлекавшие развращенных придворных сомнениями в божественности 
«госпожи животных». Даты рождения и смерти Энесидема неизвестны точно. Он 
отбросил доктрины вероятности, пропагандируемые Карнеадом, и снова обратился к 
самым ранним формам скептицизма. Влияние его было значительно; его 
последователем был поэт Лукиан во II веке н.э., а также немного позднее — Секст 
Эмпирик, единственный философ-скептик древности, чьи труды сохранились. Имеется,
 к примеру, короткий трактат «Аргументы против веры в Бога», переведенный 
Эдвином Бивеном в его работе «Позднейшая религия греков» (с. 52-56); об этом 
трактате он говорит, что Секст Эмпирик, вероятно, как сообщает Клитомах, 
заимствовал его у Карнеада.

Этот трактат начинается с разъяснения того, что в своем поведении скептики 
ортодоксальны. «Мы, скептики, следуем на практике пути, которым следует мир, но 
не имеем никаких мнений о нем. Мы говорим о Богах как о существующих и даже 
поклоняемся Богам, но при этом мы не выражаем никакой веры и избегаем 
опрометчивости догматиков».

Далее он утверждает, что у людей есть разногласия относительно природы Бога: 
например, некоторые думают, что Он телесен, а некоторые — что Он бестелесен. 
Поскольку мы не имеем опыта в отношении Его, мы не можем знать Его атрибуты. 
Существование Бога не есть нечто само собой разумеющееся и поэтому требует 
доказательства. Существуют несколько запутанные доводы в пользу того, что 
подобные доказательства невозможны. Далее, он разбирает проблему зла и 
заключает 
словами:


«...те, кто определенно утверждает, что Бог есть, пожалуй, будут принуждены к 
нечестию. Ибо, говоря, что он заботится обо всем, они признают, что Бог причина 
зла, а говоря, что Он заботится о некотором или ни о чем, они будут принуждены 
признать Его либо завистливым, либо слабым, а это, как вполне очевидно, присуще 
нечестивым».


Скептицизм, даже продолжая влиять на некоторых культурных людей примерно до III 
века н.э., противоречил характеру эпохи, все более и более обращавшейся к 
догматической религии и доктрине спасения. Скептицизм был достаточно силен, 
чтобы посеять в среде образованных людей неудовлетворенность государственными 
религиями, но он не обладал ничем позитивным даже в чисто интеллектуальной 
сфере, что он мог бы предположить взамен ее. Начиная с эпохи Возрождения, 
теологический скептицизм у большинства его проповедников заменила вера с 
энтузиазмом в науку, но в античные времена такое добавление, к сожалению, 
отсутствовало. Не ответив на аргументы скептиков, старый мир отвернулся от них. 
Поскольку олимпийцы были дискредитированы, открылась дорога для нашествия 
восточных религий, которые соревновались в суеверии вплоть до триумфа 
христианства.




Глава XXVII. 
ЭПИКУРЕЙЦЫ

Две величайшие новые школы эллинистического периода — стоиков и эпикурейцев — 
были основаны одновременно. Их основатели, Зенон и Эпикур, родились примерно в 
одно время и обосновались в Афинах, возглавляя соответствующие секты в одно и 
то же время на протяжении нескольких лет. Поэтому дело вкуса считать более 
ранней ту или иную из этих школ. Я начну с эпикурейцев, потому что их доктрины 
были раз и навсегда определены их основателем, тогда как стоицизм претерпел 
длительную эволюцию вплоть до императора Марка Аврелия, который умер в 180 году 
н.э.

Главным авторитетом в том, что касается жизни Эпикура, является Диоген 
Лаэртский, живший в III веке н.э. Правда, имеются две трудности: во-первых, 
Диоген Лаэртский сам готов принять легенды, которые обладают незначительной 
исторической ценностью или совершенно не имеют таковой; во-вторых, часть его 
работы «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» представляет собой 
пересказ ск